Я резко выпрямился, ища глазами Герасима. Коротышка почти достиг своей цели. Туда же потянулась и охрана, решившая все же оставить меня в покое. Нужно было срочно что-то делать. Если охранные заклинания здесь работают так же, как в тренировочном зале университета, то это плохо. Но, не попробуешь, не узнаешь.
«Мико! Надо сделать дыру в потолке и пустить через нее сигнал для полиции!»
«Будет сделано!».
Воспользовавшись тем, что никто больше не пытался на меня напасть, я встал, широко расставив ноги, и вскинул вверх раскрытую ладонь. В потолок ударил силовой импульс, и в следующее мгновение вниз обрушилась лавина песка, в которую превратилась часть потолка, перекрытий и крыши. Я успел закрыть глаза и прикрыть голову руками. Вслед за этим бедствием по ушам ударил надрывный вой сирены. Так вот какая у них сигнализация на магию! С визгом и криками гости попадали на пол, испугавшись то ли песчаного дождя, то ли сирены. Я же, вновь вскинув руку, приказал Мико:
— Сигнал!
Из моих пальцев на высоту метров пятнадцати вылетел сноп искр, и в высшей точке взорвался золотым фейерверком. Красиво получилось!
Пока гости ошарашенно смотрели наверх и испуганно оглядывались, входная дверь вылетела под напором магического натиска. В открывшийся проход ворвались люди в шлемах с защитными очками, одетые в черные костюмы, снабженные дополнительной защитой на груди и спине.
— Всем на пол и не двигаться! — заорал первый полицейский так внушительно, что даже я тут же последовал его указаниям.
Медленно становясь на колени, я наблюдал, как, отобрав у Герасима чемоданчик и папку, его уложили лицом в пол. Парни в черном быстро рассредоточились по залу. Сирена, наконец-то, смолкла. Защелкали наручники. Кто-то пытался возмущаться и угрожать. Я же спокойно воспринял свою участь.
Примерно через пять минут меня грубо поставили на ноги и вытолкали в дверь. На улице уже ждали длинные вместительные машины с затемненными стеклами.
— Захар, веди его сюда! — услышал я голос, перекрывавший общий гомон.
Ко мне подошел мужчина, как не странно, безоружный и, тихо сказав что-то моему конвоиру, дал знак следовать за ним. По пути я пытался разглядеть в толпе задержанных Остапова, но тщетно. И это тревожило меня все сильнее.
Меня подвели к небольшой грузовой машине с полностью темными стеклами. Мой сопровождающий потянул за ручку боковой двери, и та отъехала в сторону с тихим шуршанием.
«Мико, будь наготове», — на всякий случай предупредил я, промедлив мгновение, прежде чем залезть внутрь.
Не то, чтобы я боялся, но доверять и ждать от полиции чего-то хорошего, у меня оснований не было.
— Да заходите, ваше сиятельство! — раздался изнутри уже знакомый тяжелый бас. — Не обидим.
— Хорошо, Андрей Петрович, — ответил я, занося ногу на подножку.
Внутри горела одна маленькая и очень тусклая лампочка. Пока глаза привыкали к полумраку, я мог видеть лишь силуэты двух крупных мужчин, сидевших друг напротив друга.
— Тимофей Александрович, я тут вашего друга уговариваю к нам после университета податься, — сказал тот же голос, но уже гораздо более весело.
Я наконец-то смог различить Никиту, сидевшего слева и, видимо того самого полковника Жданова, который оказался еще совсем молодым мужчиной с приятным, слегка простоватым лицом и внушительной ширины плечами.
По расслабленной позе Никиты и приветливой мине полковника я понял, что пытать тут никого не собирались.
— Захар, сними с его сиятельства наручники, — обратился к подчиненному Жданов, а потом пояснил уже для меня. — Они с антимагическими свойствами. Спецзаказ для полиции. Вам самому снять бы не удалось.
Раздался тихий щелчок, ощущение оков тут же исчезло.
— Ну здравствуйте, граф Тимофей Александрович Никольский, — полковник привстал и протянул мне руку. — Присаживайтесь.
Ответив на рукопожатие, я плюхнулся рядом с Остаповым.
— Извините, Андрей Петрович, но я Никиту Остапу Игнатьевичу сосватаю.
Друг удивленно покосился на меня.
— Что? Ты мне в контрразведке нужнее, — я развел руками.
Жданов рассмеялся.
— Да, веселые вы ребята. Молодцы, хорошо сработали. Только не по плану.
— Да там все как-то не по плану пошло, — досадливо махнул рукой Остапов.
— Это как так?
— Никиту сразу поставили на бой, а противником оказался, как бы помягче сказать, человек, который нас очень не любит. А потом еще обнаружилось, что телефон в подвале не принимает сигнал. И вот.
— Что за человек? Можем допросить с особым пристрастием, — Жданов с намеком поднял бровь.
— Не стоит, Андрей Петрович. Проблем потом не оберетесь.
— Что за птица? — уже с серьезным интересом спросил полковник.
— Князь Григорий Аркадьевич Беркутов.
Жданов присвистнул. Затем взял с соседнего сиденья рацию.
— Толя, проверь, есть ли среди задержанных князь Беркутов?
Раздались треск и шуршание, которые полковник слушал с очень серьезным выражением лица.
— Беркутова нет, — покачал головой полковник. — Есть несколько дворянских фамилий, но ничего серьезного.
— А Вяземский есть? — поинтересовался Никита.
— Толя, Вяземский есть? — вновь обратился к рации Жданов.
Еще одна порция треска и шуршания.
— Вяземский есть, — кивнул полковник. — Это кто такой?
— Преподаватель Императорского Университета, — пояснил я.
— По нашим данным, он вербовал бойцов для ринга, а также вовлекал студентов в тотализатор, — добавил Остапов.
— А может все-таки к нам? — Жданов с грустью посмотрел на Ника.
Мы рассмеялись.
— Судя по спискам, особо влиятельных фигур, которые могли бы помешать, следствию, там нет. Посмотрим, что можно сделать. Но, думаю, года на четыре мы организаторов посадим.
— Этого вполне достаточно, — довольно улыбнулся я.
— Достаточно для чего?
— Для того, чтобы одна особа могла закончить Университет, вернуться к родителям и благополучно выйти замуж за, я надеюсь, нормального человека.
Несколько секунд Жданов смотрел на меня, открыв рот.
— То есть все вот это из-за девушки? — наконец нашелся полковник.
Я опустил глаза в пол и улыбнулся.
— А вы думали, из-за чувства несправедливости этого мира? — хохотнул Никита.
— Тим, ты думаешь, Гришка даст Болотовой спокойно доучиться? — спросил Остапов, когда служебная машина высадила нас у дома. — Ведь это из-за нее все случилось?
— Ник, если подумать, Беркутов нам спасибо сказать должен