После каждого такого «скачка» установка глохла. Нужны были минуты, чтобы накопить заряд заново: три, четыре, пять. А для серьёзных грузов вроде нефти или оборудования это превращалось в издевательство. Хоть тонну перекачивай — затраты на поддержание одного такого комплекса выходили дороже, чем вся работа танкеров или железных дорог.
Мы пытались найти формулу, по которой сложная система вернулась бы именно в том же виде, в каком её разобрали. Но ответа так и не нашли. И проект тихо похоронили.
А теперь я шёл к арке, которая работала. Настоящей. Сияющей, словно издевательство над теми годами, что мой мир потратил впустую.
Кирилл Евгеньевич довёл нас до массивной двери и, задержавшись на секунду, повернулся к нам:
— Впервые телепортируетесь?
Мы дружно кивнули. И выглядело это забавно: трое аристократов — я, Милена и Ольга — синхронно, как дети, которым задали вопрос в классе.
Красиво, конечно. Бароны и невесты, а ведём себя так, будто на аттракцион идём, — усмехнулся я про себя.
Кирилл Евгеньевич едва заметно улыбнулся и продолжил:
— Тогда предупреждаю сразу. Первые телепортации проходят не всегда гладко. Может быть тошнота, лёгкая боль в голове, шаткость в ногах. Обычно это длится не больше пары минут. В Москве вас встречает императорская гвардия, и там же будут лекари. Они снимут все симптомы сразу, чтобы вы чувствовали себя в норме.
Он сделал лёгкую паузу, а потом добавил уже почти между делом:
— Ну а я с вами прощаюсь. После этой двери вас встретит… — он чуть прищурился, подбирая слово, — менеджер по телепортации.
Я не удержался и усмехнулся.
Менеджер по телепортации. Отлично. Почему не «порталист» или «оператор арки»? Нет, именно менеджер. Как клининг-менеджер, который на самом деле уборщица. Красиво звучит, а суть та же.
— Он всё знает, — спокойно продолжил Кирилл. — По его команде вы просто делаете шаг в арку. И закончив этот шаг — уже оказываетесь в Москве.
Я поблагодарил Кирилла Евгеньевича за коридор ещё раз. Он кивнул и добавил, что если мы решим остаться в Москве под протекцией Императора на сутки, то канцелярия в Красноярске будет немедленно уведомлена. И завтра, как и сегодня, нас встретят, проведут и откроют новый коридор обратно.
Я кивал, отвечал, как положено. Но если честно — меня это уже мало волновало. Всё, что касалось обратной дороги, заботы о графике или расписаниях, казалось второстепенным.
Я снова поблагодарил — и сам чувствовал себя мальчишкой, которому хочется поскорее вбежать за ту самую дверь. Увидеть. Потрогать. Понять, как это работает.
Кирилл Евгеньевич говорил дольше, чем нужно было. Я это видел. Он растягивал каждую фразу, каждый акцент, словно нарочно испытывал моё терпение. Он ведь прекрасно понимал: я хочу лишь одного — попасть внутрь. Увидеть телепортационную арку своими глазами.
И это было справедливо. Телепортация — удовольствие не из дешёвых. Многие могли прожить жизнь и так ни разу и не пройти через арку.
А у меня момент настал сейчас.
Я всё ждал — ну как же он выглядит?
В интернете я не нашёл ни одной фотографии, ни даже намёка. Секретность тотальная. Всё на уровне слухов и догадок.
Я предполагал, что в каждой стране этого мира телепортационные арки могут выглядеть по-разному.
В одном государстве — древняя каменная арка, исписанная рунами, будто из легенд.
В другом — и вовсе чёрный провал в земле: шагнул в темноту, и тебя вырывает в другой конец страны.
Где-то, возможно, это целый техно-магический узел — сплав машин и Эхо, современный комплекс, больше похожий на научный центр.
Но нигде, ни про одну страну достоверной информации нет.
Будто намеренно стерли все изображения, все описания.
Я знал только одно: существуют особые точки телепортации между державами. Они считаются нейтральными зонами. Там разрешено пересекаться всем — без войны, без ловушек, без нападений. По крайней мере, так пишут.
Хотя я был уверен: это «без войны» условно. Если когда-нибудь начнутся настоящие боевые действия, такие порталы будут либо взяты под усиленную охрану, либо разрушены первыми.
И мне было нестерпимо интересно.
Будет ли это синий портал — как в старых играх, которые я помнил наизусть?
Или красный, с полыхающими молниями и вихрями энергии?
А может, миниатюрная чёрная дыра?
Я даже усмехнулся про себя: именно с чёрной дырой у меня когда-то впервые включился мой «сверханализ». Тогда, в лаборатории, мы создали крошечную. И я понял, что могу мыслить в десятки раз быстрее. Если бы не успел остановить процесс, Землю могло просто не стать — дыра расширялась и пожирала материю без разбора. Но я рассчитал вовремя. Остановил. В той жизни я был героем, пусть об этом никто так и не узнал.
А может, портал здесь окажется вовсе не таким.
Простая дверь: открыл в Красноярске — закрыл уже в Москве.
Или рябь воды, переливающаяся всеми цветами радуги.
Или зеркало — кривое, переломленное, в котором отражение не совпадает с реальностью, а показывает ту самую другую сторону.
Или как в той книге про мальчика с молнией на лбу: прыгнуть в камин, разбежаться и пройти сквозь стену.
Мысли мелькали одна за другой. Я шёл — и чувствовал, что вот-вот увижу.
Я бросил взгляд на своих невест. Милена и Ольга, будто чувствуя ту же дрожь момента, шагнули ближе и взяли меня под руки.
Двери впереди были настолько массивные, что мы могли пройти вместе — втроём, плечом к плечу.
Я сделал вдох, и мы двинулись.
Первый шаг отозвался в груди тяжёлым трепетом.
Двери начали распахиваться. Медленно, величественно, будто сама Империя раздвигала для нас границы.
Изнутри хлынул свет.
Я невольно усмехнулся:
Ну да. Конечно. Свет. Настолько банально. Прямо как в кино: открыл дверь — и сияние заливает всё вокруг.
Двери раскрывались шире.
И я понял: вот сейчас мы увидим.
Глава 14
Свет ударил так сильно, что пришлось на миг зажмуриться. Веки не спасали — белизна прожигала насквозь, словно сама арка распахнулась и выплеснула в зал сияние иного мира. Всё выглядело именно так, как я себе и представлял: ослепительная грань между двумя реальностями.
— Господин и дамы, — раздался торопливый голос, в котором слышалось и вина, и смущение. — Примите наши глубочайшие извинения. Лампа начала барахлить… думали, электрики успеют закончить ремонтные работы по проводке до вашего прихода. Если я вас ослепил — прошу прощения.
Свет дрогнул, мигнул пару раз и стих. Остался лишь