Я не шевелюсь, руки на коленях. Упрямо гляжу на Саара.
— Думаете, я вас отравлю? — в его голосе усмешка. Он отпивает первым — медленно, демонстративно спокойно, а потом ставит чашку и складывает пальцы в замок: — Видите, милая? Просто чай. Надо признать, вы держитесь уверенно. Не дрожите. Даже интересно, надолго ли вас хватит. Это слегка раздражает… но любопытно.
— А меня раздражает, — я прищуриваюсь, — что вы устраиваете спектакли с петлями. Но я держу лицо.
— Прекрасно. Мы оба не в восторге от методов друг друга. Но, полагаю, вы понимаете, зачем я устроил приём?
— Предположу… не ради чая.
— Нет. Ради удовольствия. Моего, — он говорит лениво, словно заранее уверен в моей капитуляции. — И вашего тоже. Условия просты. Я предложу вам всё, что у меня есть: ресурсы, влияние, покровительство. Хотите перестроить свою крепость? Легко. Я умею быть щедрым, если мне интересно. А в ответ попрошу сущую мелочь: ваше… расположение.
7. Добро пожаловать домой
Я не двигаюсь. Воздух будто застрял в горле.
— Вы предлагаете… содержание? — мой голос звучит тише, чем хотелось бы, но я быстро беру себя в руки и добавляю холодную нотку: — Серьезно?
Дракон склоняет голову чуть вбок, будто не ожидал такой формулировки.
— Нет, я предлагаю сделку, — тянет он мягко.— Без принуждения.
Его взгляд скользит, как прикосновение.
Я замираю, но не от смущения. Внутри всё вспыхивает, как сухой порох. Хочется плеснуть ему в лицо чай, просто чтобы увидеть, как горячая жидкость стечёт по самодовольной ухмылке.
— А если я откажусь? — спрашиваю, подавляя глупую фантазию с чаем.
— Конечно. Откажитесь. Упрямство — редкий дар. Особенно, когда от него мрут ваши люди. Но не переживайте, милая, ваша гордость их наверняка согреет. Вы будете сражаться за каждую каплю воды и каждую подачку от Вольного города. Это тоже выбор. Только менее... приятный. Я не глуп, Аэлина. Но, полагаю, вы уже поняли: сила здесь не в титуле и не в каплях. Она в том, кто решает, куда потечёт поток. Я всего лишь предлагаю не тонуть в одиночестве. Пока у вас есть… ценность. А с вами, как ни странно, ценность имеет и ваша земля. Я не из тех, кто упускает возможность совместить приятное с выгодным.
— Вы хотите купить меня, шайр? В комплекте с землёй? — сжимаю пальцы на ручке чашки. Аэлина? Он не мог знать… Я ведь не называла своё имя.
— Покупают вещь. А я предлагаю стать моей… любимицей. Пока вы мне не наскучите, разумеется. Но, зная вас... — Саар склоняется ближе, голос становится тише, теплее, почти бархатным, — думаю, это случится не скоро.
— Вы уверены, что вам нужно именно это? Драконица, вынужденная быть рядом с вами? Та, что вас ненавидит?
— Ненависть? Забавно. Обычно так говорят те, кто уже думает о том, как бы это было — поддаться, — парирует он. — Только вслух себе не признаются.
Я не спешу с ответом. Просто тянусь к чашке и наблюдаю, как в ней медленно колышется тёмная жидкость.
— А если я соглашусь… — начинаю.
— Тогда вы получите то, чего никогда не получали, — перебивает он.
— Всех остальных дракониц вы уговаривали так же?
— Не всех. Только тех, кто был того достоин, — Саар улыбается, но глаза остаются холодными.
Делаю глоток.
— Нет, — говорю холодно,— я не согласна.
Он не отвечает сразу. То ли не понял, то ли не поверил. А может, просто даёт шанс передумать.
— Нет? — медленно переспрашивает Саар, приподнимая бровь.
— Я не продаюсь. Ни за защиту, ни за влияние. Ни за чай. И я не ваша, шайр. И не буду.
Саар лениво отставляет чашку. Лицо его по-прежнему спокойно. Только пальцы сжимают край стола чуть сильнее, чем нужно.
— Вы упрямы, — тихо произносит он. — Очаровательны в своей глупой смелости.
— А вы слишком привыкли, что все склоняются, как только вы щёлкаете пальцами. Но я — не из них.
— Прекрасно. Мне особенно нравятся такие, как вы. Они обычно долго играют в отказ... а потом всё равно сдаются.
— Тогда вам придётся разочароваться. — Я поднимаюсь. — Спасибо за чай. Он был… поучителен.
— Пусть будет так, Аэлина.
— Откуда вы знаете, как меня зовут? — вырывается у меня.
— Разве мой помощник не был при вас? Теперь я знаю многое. Например, как дёшево оценили те, кто называет себя вашей семьёй.
Похоже, в банке мародёру передали копии моих бумаг. Саар их прочёл… и сжёг.
— Даже если бы мне не дали ни одной капли, я бы всё равно не согласилась. — Я сжимаю губы. Хочется добавить что-то ещё. Но зачем? Он этого только и ждёт.
— Великие слова, — усмехается Саар. — Особенно от драконицы, за которую род не выторговал даже пошлину за Южный мост. Дали 1200 капель? Прекрасно. Только вот эта самая пошлина обходится в полторы тысячи. Вас оценили дешевле, чем доставка трёх бочек вина. Так что вы всё равно придёте, милая, и будете просить. Это вопрос времени. И не только ради себя. Уж слишком многое спрятано под вашей крепостью. Идите, пока я всё ещё позволяю. Этот чай мне наскучил.
***
Я просто разворачиваюсь и выхожу, хотя ощущаю взгляд Саара в спину. У выхода уже ждут Вин и дозорный. Моя лошадь готова. В одно движение я запрыгиваю в седло, стремясь избавиться от раздражения, и пришпориваю магическое существо. Быстро ехать не получается: городские улицы узкие и людные. Хочется сорваться в галоп, но приходится двигаться шагом.
Вин старается держаться подальше, чтобы я снова не начала его расспрашивать, но сейчас мне не до него.
Когда выезжаем из города, злость уже утихает. Всю дорогу я думаю о землях: если Саар их хочет, значит, там что-то есть. Выходит, мне нужны старые записи. Карты. И доступ в библиотеку.
Стоит нам въехать во внутренний двор моей крепости, я спрыгиваю с лошади, и конюх тут же подхватывает узду. За время поездки в Вольный город я успела устать, вымотаться и проголодаться, поэтому сразу иду в свои покои чтобы переодеться.
Быстро рисую временную руну на двери новой комнаты и замираю. Она не поддаётся.
— Что