Оказываемся в запретной части замка. Проходим мимо защитных огненных сфер: они медленно вращаются под сводами, отбрасывая золотые отблески на стены. Я замечаю, как они реагируют на Рика: вспыхивают на миг, а потом гаснут, будто склоняют головы перед своим повелителем.
Да уж, без императора или хранителя Истока сюда лучше не соваться — живой не выйдешь.
— Рик… — зову, но он не отвечает. Только крепче сжимает моё запястье.
И вдруг перед нами открывается зал, такой огромный, что дыхание перехватывает. Потолок теряется в темноте, а из-под арок струится мягкий голубой свет. Блики преломляются в плитах под ногами, будто под нами не камень, а само небо.
— Это… — слова застревают в горле.
— Исток, — произносит Рик. — Сердце Империи.
***
В центре зала возвышается кристалл.
Рик отпускает моё запястье. Делаю шаг.
Летописи лгут, называя Исток прекрасным: его красота не умещается в это слово. Небесный. Огромный. Выточенный из самого света. Каждая грань переливается оттенками голубого и серебра, будто внутри бьётся сердце мира.
Вскидываю голову: над кристаллом, прямо в воздухе, парит корона.
— Она живая, — шепчу, не в силах отвести взгляд.
Драконья корона медленно вращается вокруг своей оси. Считаю камни: один, два, три… шестнадцать. Похоже, ещё два скрыты в потолке императорских покоев.
Восемнадцать.
Неплохо, если вспомнить: в официальных источниках говорится, будто камней было меньше. Значит, остальные Рик вернул раньше.
— Зачем ты меня сюда привёл? — я оборачиваюсь к мужу.
— Показать настоящий масштаб игры. К тому же здесь мы можем говорить, и нас никто не подслушает.
— Кажется, я уже всё поняла, — произношу, озвучивая свои мысли про фрагменты, корону, Исток и принцессу.
— Да, всё верно, — он подтверждает мои догадки. — Эти камни... они не просто украшение. От них зависит не сила Империи, а моя собственная жизнь.
— Что ты имеешь в виду?
— Как ты догадалась, в потолке моей комнаты действительно вставлены камни из короны. Их свет поддерживает меня каждую ночь. Но через каждые три дня приходится менять пару.
В общем-то, всё просто. Он ставит их на зарядку. Вместо розетки и блока питания — Исток и корона.
Рик делает короткую паузу, проводит ладонью по лицу.
— Но так было не всегда. На магию влияет внешняя энергия. Иногда камни напитываются дольше обычного.
Молчу, боясь перебить.
— Вот почему чем больше у меня камней, тем лучше. А ещё я собираю редкие артефакты — они тоже влияют на скорость насыщения магией.
Когда разбиралась с Гласом в крепости, наткнулась на книгу об Истоке. Тогда пролистала, не вникая, но помню: могущественные реликвии можно жертвовать, усиливая источник.
Посох Таль, по легенде, — божественный артефакт. Неужели, изначально Рик хотел отдать его Истоку? Но... тогда он бы нарушил договор с матушкой.
Впрочем, о родовом наследии нечего переживать — посох спокойно висит в моей комнате, над кроватью. Потому с губ срывается самый важный вопрос:
— Ты хочешь сказать, если перестанешь менять камни, умрёшь?
— Не сразу, — Рик смотрит в сторону, будто не хочет, чтобы я видела его глаза. — Сначала просто исчезает магия. Разве я тебе не говорил, что мои потоки искажены?
Я закусываю губу. Да. Тогда, в крепости, когда я пришла к нему мириться. Мы проходили второе испытание, и Рик сказал, что не станет меня инициировать — его магия с изъяном, и только корона держит его в силе.
— Я помню.
Он кивает и продолжает:
— Камень Лионии важен. Всё это время мы торгуемся и оспариваем пункты договора — в саду, коридорах, кабинете, на балу.
— Почему ты не сказал раньше?
— Что бы это изменило? — спокойно отвечает Рик. — Император, который зависит от собственного потолка, — не самое внушающее доверие зрелище. Совет плетёт интриги, пытается меня убить магическим оружием. Идиоты. Можно было просто подменить камни.
Вздыхаю.
— Если бы ты всё рассказал, я бы перестала злиться на эту проклятую принцессу, что строит тебе глазки. И на тебя.
Он медлит. В его взгляде столько усталости, что на миг забываю об обиде.
— Но почему ты злишься, Аэлина, если я тебя люблю?
Я застываю.
— Ты, я… — слова путаются, и не знаю, что сказать, — не говорил этого раньше, и я думала…
— Что не чувствую? — мягко спрашивает Рик. — Аэлина, я умею управлять империей. Воевать и разрушать города. Но не говорить о чувствах. Я не поэт. Думал, ты поймёшь без слов.
Глупый дракон. Я просто хотела это услышать от тебя. Хотя бы раз.
— В каждом решении, в каждом приказе, — продолжает Рик, — я выбирал не Империю. Тебя. И всё равно, — он замолкает, едва заметно сжимая кулаки, — всё равно хотел бы тебе другого мужа.
— Другого?
— Того, кто не связан камнями, не умирает без света Истока. Кто не держит на плечах полмира и не тратит последние силы, чтобы выглядеть сильным. — Он усмехается. — Того, кто мог бы просто тебя любить, не опасаясь, что камни иссякнут раньше времени.
Не знаю, что сказать. Подхожу, обнимаю его, утыкаюсь в грудь. Через миг поднимаю голову.
— Я всё равно выбрала бы тебя. Люблю тебя, слышишь?
Руки Рика прижимают сильнее. В янтарных глазах играют синие блики кристалла.
— Тогда, может, у нас всё ещё есть шанс, — шепчет он.
И в тот же миг корона над Истоком вспыхивает ярче, будто подтверждая слова мужа.
Где-то вдалеке глухо хлопает, будто взорвалось заклинание. Звук прокатывается по залу, дрожит в стенах, сердце бьётся всё быстрее.
— Что это? — выдыхаю я.
Рик напрягается. Под моими ладонями его мышцы каменеют.
— Оставайся здесь, — он касается моих губ лёгким поцелуем. — Проверю. Потом вернусь за тобой.
— Будь осторожен, — со вздохом размыкаю объятие.
В другой раз я бы, пожалуй, настояла, чтобы Рик взял меня с собой. Но сейчас не хочу разрушать хрупкое перемирие. Ведь если я прошу доверия, должна ответить тем же.
Муж уходит, а я провожаю его взглядом, пока не остаюсь одна с Истоком. Думаю о признании Рика — таком неловком, но таком настоящем. Губы сами складываются в улыбку, пока я любуюсь отблесками камней и гипнотизирующим вращением короны.
Не зная, чем себя занять, приближаюсь к кристаллу. Мои шаги в тишине звучат слишком громко, вызывая лёгкий трепет под кожей. И кажется,