— Макс?
На мое обращение он кивнул.
— Прошу… простить за опоздание.
Хотя все вышло неловко, я заметила, что он изо всех сил старается произвести на гостий приятное впечатление. Когда я взглянула на его лицо, волнение стало утихать. Я указала на свободное место рядом с собой.
— Присаживайтесь сюда.
Он так и сделал. Леди пытливо уставились на нас обоих.
«Почему они так смотрят?»
Первой тишину нарушила леди Теренс:
— Какое счастье, что у леди Флойен есть спутник.
— Что? — переспросила я.
На мой вопрос она чопорно заметила:
— Вас не включат в список невест для кронпринца.
Я совершенно растерялась.
«Неужели так можно? Открыто обсуждать принца безо всякой стыдливости?»
Я не представляла, как реагировать, а другие дамы воскликнули в унисон:
— Это верно! Честно говоря, ни у кого нет желания становиться его невестой!
Что ж… В конце концов, слухи о принце настолько ужасны, что могут запросто вогнать в панику кого угодно. Однако у меня была своя причина не участвовать в светской беседе.
«Принц вроде бы всегда знает, что говорят за его спиной…»
Нет, он, конечно, не всемогущий волшебник. Просто умело управляет тайной информационной гильдией, оставаясь в тени.
«Будь моя воля, я бы хотела, чтобы он вообще исчез».
Увы, будучи обладательницей сомнительной репутации и потенциально тяжелой судьбы, я не могла позволить себе высказать все, что о нем думаю.
«Вдруг этот комментарий как-то отразится на мне?»
А леди продолжали щебетать:
— Он даже покойной императрице досаждал! Она была в ужасе от его повадок!
— Да! Слышала, с самого детства у него был скверный характер.
Мое лицо окаменело.
«Ах, так дело не пойдет!»
Я изо всех сил старалась избегать щекотливой темы, но что в итоге?.. Если наш дом станет местом досужих сплетен, обо мне поползут нехорошие слухи, и вот это будет по-настоящему несправедливо.
«Как же быть?.. Нужно резко прекратить их пересуды!»
Подозревая, что в ряды приглашенных могли затесаться информаторы его высочества, я осторожно проронила:
— Никто из нас не видел его лично. Возможно, рано делать выводы? Кто знает, вдруг он великодушен и щедр.
Девушки сразу же засмущались.
— Ах… Пожалуй, вы правы.
— Точно!
— О да!
Они закивали, но в их глазах читалось сомнение. Я вздохнула, понимая, что радоваться рано. Наследный принц — настоящая угроза для моей жизни, и однажды мне придется столкнуться с ним лицом к лицу.
Чаепитие продолжилось, но сгустившаяся атмосфера не рассеивалась. Девушки были взбудоражены. Конечно, я осознавала, что произнесла совершенную нелепицу. Но гостьи никогда не поймут, что этим я, возможно, спасла себя от большой беды.
«Почему все настолько сложно? Я просто позаботилась о себе, но легче не стало».
И тут одна из девушек усмехнулась:
— Поражаюсь вам, леди! Вы так жизнерадостно смотрите на мир. Даже хочется взять с вас пример!
Я не поняла, был ли это сарказм или же она искренне хотела сделать мне комплимент. Но это не имело значения. Я слишком устала, чтобы играть роль гостеприимной хозяйки. Да и девушкам, вероятно, стало не очень комфортно в моем обществе.
«Надо побыстрее опустошить чайник и отправить их восвояси», — решила я и принялась усердно пить чай.
«Ах, он оказался горячее, чем я думала!»
Однако и это было мелочью по сравнению с облегчением, которое я испытала, воображая, как они разъедутся по домам и оставят меня в покое.
Я обожгла язык, но мне следовало держать себя в руках и не подавать вида.
Пока я пыталась совладать с собой, Макс, смирно сидевший рядом и наслаждавшийся чаем, вдруг сказал:
— Да, я согласен.
«Что?»
Наверное, Макс тоже считает меня оптимисткой. Вот и славно.
Я поставила чашку на стол и покосилась на него. Алые глаза по-прежнему пылали, как спелые зерна граната.
«Для второстепенного персонажа он производит довольно сильное впечатление».
Я присмотрелась и заметила перемены в его лице. Губы Макса изогнулись в несвойственной ему мягкой улыбке, а в глазах появилось подобие нежности и теплоты.
Куда подевалась привычная отстраненность? Где былая холодность?
«Когда он улыбается, то выглядит совсем иначе. Обычно он кажется неприступным, но сейчас в нем есть что-то… доброе?»
Макс вызвал во мне искреннее восхищение.
«Из него получился бы прекрасный актер! Все вокруг наверняка уверены, что он пылко влюблен в меня».
Я едва сдерживала смех, вновь витая в облаках, как вдруг…
— Не судить других по слухам — достойная черта тво… вашего характера.
Улыбка исчезла с моего лица, едва я услышала слова Макса.
Какой же он забывчивый!
«По-моему, он хотел обратиться ко мне на “ты”».
Вероятно, мне следовало привыкнуть к его оплошностям, но они все равно раздражали.
«На людях надо быть осторожнее, — мысленно пожурила я Макса. — Хотя бы иногда».
Я бросила на него многозначительный взгляд, однако леди Роза неожиданно поддержала Макса:
— Думаю, вы совершенно правы.
Я в изумлении уставилась на нее, а она улыбнулась мне и продолжила:
— Полагаю, я многое поняла за это время.
«Что еще она поняла?»
Роза, видя мое недоумение, прибавила:
— Взять хотя бы вас, леди Джубелиан, — начала она. — Простите за неуместную откровенность, но слухи о вас ходили просто ужасающие.
Я вздрогнула.
«Боже, а ведь еще недавно меня и правда считали чудовищем, — смутилась я. — Если бы они всё знали, что бы сейчас подумали?»
Роза же, ни о чем не подозревая, продолжала:
— Но после нашей переписки я уверилась, что вы очень добрая и мягкая.
Она говорила безо всякого подвоха, и я чуть расслабилась. Возможно, письма стали мостиком, который помог разрушить стену недопонимания. Но в глубине души я знала, что это лишь начало, настоящие испытания еще впереди.
«Добрая и мягкая».
Слова отозвались в моей душе щемящим чувством. Ведь этот образ не более чем маска, которую я надела, чтобы избежать вражды и лишних вопросов. Но сейчас я почувствовала, как мое сердце сжалось, будто совесть тихо укорила меня за обман.
— Я согласна, — закивала Мариен и весело улыбнулась мне.
— И я, — добавила Кэтрин, посмотрев на меня с безграничным доверием.
Кое-кто мог бы посчитать их несущественными персонажами в сложной истории, но судьба распорядилась иначе. Именно они, как я знала, станут в будущем ближайшими сподвижницами принцессы, ее опорой и поддержкой.
Их открытость и искренность заставили меня призадуматься. Быть может, личина, которую я тщательно вылепила, начала постепенно сливаться с моей истинной сутью? И я невольно принялась меняться под ее влиянием?
Но где-то в глубине души, в самом потаенном уголке, я понимала: играть роль «доброй и