Проработав два года в компании, Лорен осознает, что традиция, какой бы престижной она ни казалась, может быть тормозом для творчества. Впрочем, он ею больше не дорожит: по его ощущениям, что-то происходит в мужской моде, что-то задорное и новое. Некоторые мужчины ожидают менее строгой моды. Нужно во что бы то ни стало воспользоваться этой возможностью, чтобы не обогнали другие.
Кроме того, у Ральфа есть очень точное представление о том, что следовало бы сделать. Соблазнившись моделью широких галстуков, импортированных из Лондона, которые он заметил в витринах немногочисленных роскошных бутиков вроде Meledandri 33, Лорен умоляет о том, чтобы ему хотя бы разок позволили подготовить оригинальную гамму галстуков. Мел Кридман, в конце концов, уступает. Но первым эскизам широких и пестрых галстуков не удается убедить команду. Через некоторое время новая попытка приводит к тому же результату, побуждая Кридмана произнести следующие слова, не лишенные иронии: «Мир не готов для Ральфа Лорена».
С тяжелым сердцем молодой представитель фирмы вновь отправляется в дорогу. Однако он – одаренный коммерсант. Даже исключительно одаренный. В 1966 г. он побивает все рекорды по продажам – провокация или хитрость? – и требует премии у своего босса. Кридман отвечает, что в компании так не принято, что он не может дать премию одному служащему, не вознаградив других продавцов, которые не ударили в грязь лицом, а также что бухгалтерия не сможет разрешить непредвиденные расходы. Настойчивость – не самая худшая составляющая характера молодого продавца, который повторяет свою просьбу. Отношения между двумя мужчинами становятся взрывоопасными. В начале 1967 г. Лорен подает заявление об уходе.
Ему двадцать семь лет, и он уже два года живет в браке с Рики. Прожив несколько месяцев в многоквартирном доме в Бронксе – без сомнения, выбранном благодаря его фасаду в стиле ар-деко, – супруги переехали на Манхэттен 34 в студию, расположенную в Верхнем Ист-Сайде, уже тогда изысканном квартале, где квартирная плата намного выше. Деньги – тема тем более чувствительная, что со своей любовью к красоте и под предлогом того, что все идет во благо его профессиональной деятельности, Лорен тратит значительные суммы на модную одежду и аксессуары, не забывая бывать в популярных местах, где нужно быть замеченным… А значит, есть срочная необходимость в том, чтобы снова приняться за работу.
Его имя начинает получать известность в швейной отрасли, но, когда Ральф Лорен пытается найти нового работодателя, первое впечатление, которое он производит, не всегда бывает приятным. «Кто этот маленький хитрец, который строит из себя первого ученика?» – спрашивают, к примеру, братья Гант 35, с 1940 г. работающие в секторе мужской моды, у посредника, устроившего встречу. Дело в том, что братья Гант ищут служащего, а Ральф уже рассуждает как предприниматель. Он не отступается: ему есть что сказать в плане творчества. Мечты не лгут.
Это не галстук (1967)
В апреле 1967 г. в доме Лорен празднуют подписание контракта с компанией Beau Brummel. Промышленник, базирующийся в Цинциннати (штат Огайо), второй производитель галстуков в США, не устоял перед настойчивым обаянием Ральфа. Он согласился поддержать молодого продавца в создании концепции, производстве и распространении новой коллекции галстуков.
Ральф Лорен, представляющий модели галстуков из своей новой коллекции (июль 1967 г.)
В чем будет их особенность? Они станут шире (на четыре дюйма [8]), чем те, что есть в продаже, но главное, что их будут делать из оригинальных тканей, которые в данный момент считаются в этой отрасли слишком яркими или слишком пестрыми для галстуков . Понадобилось все упорство, на какое только был способен Ральф, чтобы убедить Неда Броуэра 3637, президента фирмы Beau Brummel, так как успех был отнюдь не гарантирован.
Во-первых, честно говоря, Броуэру не слишком нравятся модели, предлагаемые ему молодым человеком: они совершенно не соответствуют традиционной эстетике, которой придерживается бренд с момента своего основания в 1923 г. Но, как дальновидный хозяин, Броуэр говорит себе, что привнести разнообразие в каталог – неплохая идея хотя бы потому, что нужно застолбить это поле ввиду конкуренции.
Далее Лорен безоговорочно признает, что у него нет никакого опыта в творческой работе. «Я не знал, как делают галстуки, – позднее признается он. – Я ничего не понимал в тканях, совершенно не разбирался в размерах. Что я знал? Что я был продавцом. Что я был честен. И что все, чего я желал, – это качество»38.
Наконец, молодой человек предполагает, что галстуки его гаммы, сшитые почти кустарным способом из дорогих тканей, будут стоить от 7,50 до 15 долларов, то есть в три раза дороже средней цены, по которой они продавались в 1967 г. [9] Лорен ликует: он рассчитывает, что завышенная цена его моделей станет залогом качества и аргументом в пользу продаж. Броуэр не понимает, имеет ли он дело с безумцем или с гением.
Лорен добивается того, что проект будет реализован в Нью-Йорке, отказываясь перенести производство в Цинциннати, расположенный в десяти часах езды на машине от его родного города. Со времен своей работы в универмаге Allied Stores он достаточно хорошо знаком со швейным районом Манхэттена и знает, где найти лучшие ткани или в какое ателье обратиться, чтобы изготовить галстуки своей мечты, отвечающие его высоким требованиям.
Со свойственным молодости энтузиазмом он вмешивается в каждый этап производственной цепочки и по меньшей мере относится к каждой детали со скрупулезным вниманием: он может потребовать, чтобы снова и снова шили и перешивали модель, чтобы добиться идеальной формы и совершенной подрубки . Вскоре его усилия будут вознаграждены – он держит в руках свои самые первые модели.
Остается только пришить бирку, знаменующую их рождение. Какое же название дать коллекции? Выбор падает на Polo, которому суждено такое блестящее будущее, и решение принимается легко, без мозгового штурма, без исследования рынка. В то время Лорен ни разу не бывал на игре в поло, но этот вид спорта, распространенный среди британских аристократов, навевает мысли об избранности, элегантности и о соревновательности, а это ему по душе39