Нам понадобилось пятнадцать вдохов, чтобы добраться до границы барьера. К этому времени от третьего отряда осталась только половина, и они уже не пробивали барьер, а цеплялись за свои жизни, окутавшись всеми защитами, которые только у них были.
Риксот, находящийся в центре голубого вихря, перевёл на нас взгляд и предвкушающе ухмыльнулся:
— Приятно, когда знаешь, как тебя воспитывали, и знаешь, как ты поступишь. Удобно, я бы даже сказал.
Сейчас я был достаточно близок к нему и видел глубину его силы.
Не Отир, совсем не Отир, старейшина клана Кунг, но…
Но нам хватит с избытком — слишком глубок, слишком тугие и широкие тёмные струи воды то и дело скрывают дно его силы, сообщая о смертельной опасности.
Кто бы сомневался. Достаточно глянуть на эти голубые росчерки стихии, которые окружили Риксота, давят на Тигров и заставляют трескаться их защитные техники.
— Прочь! — раздался разъярённый крик Райгвара. — Чей приказ вы должны выполнять? Мой или советника? Кто ваш господин⁈ Я или он⁈
Охранный строй второго отряда Тигров снова буквально раскололся надвое. Райгвар стремительным, искрящимся молниями сгустком рванул к Риксоту, своему то ли старейшине, то ли дяде. Я помнил, что, вроде бы, все братья его отца погибли в битве против Ордена и Стражей, и сейчас не собирался разбираться в сплетениях чужой даже не семьи, а секты.
Райгвар проломил телом голубой вихрь вокруг Риксота, ударил мечом. Звук был странный — сдвоенный звук стали и лопнувшей струны. Но стоило ли удивляться, что Райгвар бил не чем-то одним?
Через миг к битве присоединился и Курам, отставший лишь на пять шагов. Но они наседали на Риксота недолго, может быть, вдох, может быть, полтора. Затем тот расхохотался и переместился, оставляя после себя голубой росчерк в воздухе.
Росчерк перечеркнул строй остатков третьего отряда, затем со звуком лопнувшей струны вспух голубой вспышкой, расцвёл чем-то вроде пышного цветка, нарисованного в воздухе десятками быстрых и резких росчерков, оставляющих после себя голубые линии.
Что росчерк перемещения, что вспышка стихии забрали жизни нескольких Тигров. Что уж говорить про цветок, который буквально разрубил на куски всех, сквозь чьи тела был нарисован.
Я выругался и вскинул руки. Нашёл время следить за чужими умениями. Ну и что, что это одновременно похоже на то, чему меня учил Райгвар, сжимая духовную силу и стихию, и на то, что я видел в кристаллах Древних — повеление стихии? Чтобы вырастить плод, нужно обильно поливать дерево умения и долго, и старательно за ним ухаживать.
Райгвар, наконец, догнал Риксота, ударил раз, другой, щедро смешивая сталь, технику, стихию и духовную силу.
Без толку.
Риксот всё отразил и снова будто превратился в голубой росчерк.
Старый цветок ещё не исчез, ещё не успели упасть в воду убитые им Тигры, а прямо посреди построения второго отряда раскрылся второй цветок.
— Нет! — закричал Райгвар, метнулся в погоню.
Курам зарычал, решительно проглотил ещё какую-то пилюлю — алую, светящуюся изнутри. Вдох — и он стал быстрее. Вдох — и я, наконец, спустил с рук первого змея — толщиной в моё бедро.
Риксот вновь издевательски расхохотался и опять ускорился, буквально убегая из-под носа Райгвара и Курама.
Ну и от моего змея.
Риксот даже не особо старался, метался буквально треугольником — побег от Райгвара и Курама, удар по остаткам второго отряда, побег от Райгвара и моего змея, удар по остаткам третьего отряда. Но, при всей предсказуемости движения, подловить его удавалось редко, а каждый его удар забирал одного, а то и двух Тигров.
Он игрался с нами. И хохот, которым сопровождался каждый его удар, заставлял даже меня скрежетать зубами.
Я невольно перевёл взгляд в сторону. Может, нужно не пытаться догнать, а проломить барьер? Вон, Тигры окутались какой-то составной защитой, но упорно один за другим втыкают в барьер какие-то артефакты, невзирая на потери и дышащую в спину смерть. Так, может, мне добавить змеев туда?
Я так и сделал, третьего, самого толстого змея отправил по дуге к Тиграм, заставил проскочить за ними и вцепиться в барьер, помогая им проломить его.
Ну да, конечно, только меня и ждал барьер, чтобы пасть.
Несколько вдохов я переводил взгляд с Риксота, за которым гонялись Райгвар, Курам и два моих змея, на Тигров и третьего змея, которые пытались проломить барьер и пробить дыру для нашего бегства. Кому помогать?
Риксот снова с издевательским смехом ускользнул от погони, переместился сразу на четыре сотни шагов, не меньше, выбросил вперёд руку, со звуком лопнувшей струны впечатал ладонь в грудь очередного Тигра, и тот сломанной куклой отлетел прочь — не помогли ни броня, ни Покров, ни крепость тела Властелина.
Есть ли вообще смысл пытаться сбежать? Мастер быстрее Воина за счёт запаса сил и непрерывных техник движения. Предводитель Воинов быстрее Мастера, потому как летает, а не бегает по земле. Властелин быстрее Предводителя, потому что обходится без подпорок вроде летающего меча.
Разумеется, бог быстрее Властелина. Любого Властелина, даже того, который коснулся этапа Повелителя Стихии и на что-то там рассчитывает.
Я стиснул зубы.
Ответ ясен.
Бежать бесполезно и невозможно, это стоит признать. Рутгош хорошо обучил меня идти сквозь Поле Битвы. Если ты не знаешь, какая формация тебе противостоит, где её слабая точка и от какого места начинать отсчёт симметрии в поисках той самой точки — ты можешь надеяться только на упорство.
Здесь и сейчас мы можем надеяться только на победу над врагом.
В моих руках вновь возник Пронзатель, а я впился взглядом в Риксота, пытаясь уловить шанс. Если я не могу догнать, то нужно предугадать его путь, подловить его и…
Риксот снова издевательски расхохотался, исчез, перемещаясь, и вдруг хохот его оборвался звоном стали и вскриком. Две тёмные фигуры разлетелись в разные стороны. Влево Риксот, вправо Пересмешник. Один, пытаясь выдернуть из плеча чёрный кинжал, второй — кашляя кровью.
«Шанс!» — вспыхнуло в голове, и я использовал повеление, то самое, что досталось мне от безумного духа. Использовал так, как не использовал ни разу ранее — переместился раза в два дальше, чем случалось до этого. И всё равно добрался до Риксота вторым, первым оказался мой змей.
Он догнал его точно в тот миг, как тот выдрал из себя кинжал, распахнул свою жуткую пасть с кучей зубов, а затем сомнул её на плече Риксота, едва не зацепив и голову, сомкнул,