— Простите, что?
— У меня есть редкий бархатный чай… и вкуснейшие мясные булочки к нему.
— Еще один подарок? — спросила с опаской. Кто знает, что пришло в голову мага после вчерашней прогулки в мороз и босиком?
— В случае чая — взятка, — ответил проклятийник, уходя из гостиной. — Булочки я заказываю на дом в преддверие…
Окончание его фразы потонуло в треске, похожем на удар молнии, который завершился грохотом. Стекла в окнах зазвенели, сверху опять посыпалась пыль и каменная крошка. Я поспешила пересесть ближе к середине дивана, там сыпало меньше, или мне это лишь казалось? Яркая вспышка за окном явила стремительное увеличение количества мелких трещин на стенах, которые в любой момент могли превратиться в расщелины или вовсе в свободно падающие куски отделки, что способны все живое под собой похоронить.
На фоне подобных реалий довольный маг, курсирующий на кухню и обратно, смотрелся одиозно и эксцентрично.
— Чему вы улыбаетесь?
— Тому, что взрываются стрекозы, а не я. Угощайтесь.
На столик передо мной водрузили поднос с чайником, заварничком, соусником с сырным кремом, чашками и тарелкой, полной булочек, от которых исходил божественный запах. Голодный желудок тотчас заурчал, но я мужественно не поддалась на уговоры. Кашлянула и отодвинула тарелку с выпечкой подальше от себя. План, нужно помнить о плане.
Сняв шляпку и положила ее на стоящую рядом тумбу для газет, вдохнула как перед прыжком и мысленно приободрила себя.
— Я должна извиниться, — сказала тихо, — от имени всего нашего рода за вашу… за сорванную помолвку. — Смотреть на расслабленно улыбающегося мага было сложно, поэтому я взглядом косила на его кадык и вязь татуировок под ним. — То есть уже не помолвку, а свадьбу, я видела слайды и… мне очень жаль!
Губы мага скривились.
— Мне действительно жаль. И я бы добавила больше отчаяния в голос, не будь я такой уставшей, — призналась честно.
— Что же, я от имени всего моего рода должен благодарить за то, что свадьбу сорвали. — Тарелку маг вернул на прежнее место и подвинул чашку ближе к ошеломленной его признанием мне. — Видите ли, проклятье Петли оказалось сильнее когда-то давно данной клятвы и фактически спасло мою жизнь.
— Это похоже на шутку…
— Нисколько. Я в юности был не менее горячим, чем ваш племянник, и на спор дал нерушимую брачную клятву. — Не ожидавшая таких откровений, я удивленно моргнула. Маг опустился в кресло напротив и продолжил спокойным, чуть насмешливым тоном: — Я неосмотрительно связал себя с весьма ревнивой особой, которая пренебрегла условиями спора, и после моего выигрыша ухватилась за клятву.
— Она могла вас любить, — предположила я, думая о том, что сама наделала немало глупостей, гонимая этим светлым чувством.
— Нерушимые клятвы потому и нерушимые, что в случае их неисполнения выжигают магический дар. Разве с любимыми так поступают?
Конечно нет.
Я опустила взгляд, взяла чашку в руки, чтобы хоть чем-то их занять и успокоить поток своих мыслей. Маги — люди скрытные, не склонные к разговорам по душам. А значит, Сагерд Юри не просто так вышел за рамки личных откровений. Подумав, что терять мне нечего, я прямо спросила:
— К чему вы клоните?
Проклятийник выдержал длительную паузу, которую разорвало сразу два громких взрыва, и произнес:
— Я хочу увидеть плетения, которые использовал ваш племянник. — С пониманием кивнула. Магу придется их увидеть, чтобы окончательно избавиться от проклятья. — И я не собираюсь возмещать свои потери и придавать случаю огласку, — с непонятным мне смущением продолжил маг. — Поэтому если вы пришли договариваться, то…
Чашка звякнула о блюдце. Я ее попросту уронила, чуть не расплескав ароматное наполнение.
— Что значит, вы не собираетесь придавать случаю огласку?! — воскликнула и попробовала встать.
— Сядьте, — властно напомнили мне об опасных «подарках» на полу. — В академии о моей ночной пробежке не узнают, все останется между нами.
— Вы с ума сошли? — совсем неучтиво вырвалось у меня, а сама я вскочила и заметалась по дивану, нещадно утаптывая мягкое сиденье. Вправо-влево, влево-вправо. — Вы не можете быть настолько непредсказуемо… недальновидны.
— Маргарет, я думал, вы обрадуетесь.
— Отнюдь! — Меня более не пугал устрашающий треск за окном и над головой. Все мое внимание сосредоточилось на этом скромном пацифисте. — и я не откажусь от объяснений вашей позиции.
Он сморщил нос и усмехнулся.
— Можно сказать, в преддверии нежеланной свадьбы я делал все, чтобы на нее не попасть. Я сам ради тренировки предложил студентам насылать проклятья и, дабы получить лучший результат, побудил их проявить изобретательность.
— Спусковым крючком стал ваш антиапохмелин?
— Да. И Дамиан Огги справился с задачей, — похвалил вдруг проклятийник, а я пораженно остановилась. Что ж, сложившиеся отношения между студами и преподавателем стали яснее. Однако это не повод для всепрощения!
— Дамиан использовал запрещенное проклятье, — напомнила сухо.
— Которое не так уж легко наложить, — поставили меня в известность. — У вас растет умный парень.
— Хотите сказать, недальновидный идиот!
— Вы слишком категоричны.
— Я еще милосердна.
Покачав головой, хозяин дома взял свою чашку, булочку и, удобнее погрузившись в кресло, с любопытством наблюдал за моими хождениями. Мне бы остановиться, но гнев закусил узду.
— Он нарушил данное мне обещание! Он обнародовал секретное проклятье рода! Он наслал его на преподавателя! Он отдал дневник своего четырежды прадеда девчонке, которая неоднократно проявляла свою гнусную суть, — всплеснула я руками и покачнулась. — Конечно, не будучи допущенной к роду, она не могла прочитать и строчки… Но сам факт! Это же надо быть таким-таким… таким…
— Временно ослепленным, — подсказали мне.
— Оглохшим, безмозглым и бессовестным! И по итогу он решил, что я все обговорю за него. — Маг ухмыльнулся. — Это не повод для улыбки, Сагерд Юри, я здесь по другой причине! Вас проучила нежданная невеста, а кто проучит его?!
— Это риторический вопрос? — Он отхлебнул из чашки и с удовольствием откусил от булочки, вызвав во мне почти животное желание чем-то проклятийника треснуть.
— Я прошу… нет, я настаиваю на том, чтобы ему отомстили! Отплатили схожей монетой. Поставили на место. Чтобы он более не оставался безнаказанным за все те глупости, которые творит!
Высказав это, я выдохнула, сорвала с себя пальто, отбросила его на спинку и опустилась на истоптанное сиденье в тревожном предчувствии. Ответ, вернее, вопрос последовал через добрую минуту задумчивого молчания.
— Что, если я не согласен?
— Я заплачу!
— Допустим, я не принимаю плату деньгами, что тогда? — Проклятийник закинул ногу на ногу и качнул ступней, словно бы