Максим достаточно долго молчит. Его взгляд скользит по морским волнам к горизонту. В моей груди грохочет настоящая канонада вместо размеренного сердечного ритма. Готовлюсь услышать именно то, чего так боялась.
Максим снова глубоко вздыхает, чешет растерянно затылок. Когда наши взгляды скрещиваются, то меня накрывает волной сожаления.
Нет, нет, только не это.
— Поля... — его голос мягкий, почти извиняющийся, и он заставляет меня сжаться изнутри. — Прости, если я дал ложные надежды. Ты действительно замечательная девушка — умная, интересная, и я прекрасно провёл с тобой время, правда. Но...
— Но? — мне едва удаётся выдавить это слово, потому что я уже знаю, что последует дальше.
— Но... пара дней — это слишком мало для чего-то большего. Мы ничего друг другу не обещали. Я благодарен тебе за эту ночь, но во что-то серьезное это не перерастет.
Его слова подобны ударам тупого ножа. Вроде еще жива, но растерзана на куски.
— Ты... ты правда так думаешь? — шепчу я как неживая.
— Да, — говорит он наконец. — Прости, если всё зашло слишком далеко. Я не должен был... не должен был позволять этому случиться.
Мои глаза жжет от слёз, но я не позволяю им упасть. Внутри всё рушится и разбивается на миллионы осколков.
— Ты... правда хорошая, Полина. Просто... мне казалось, что мы оба понимаем, что это временно. Мы же друг другу ничего не обещали, — его голос мягок, но он не оставляет места для надежд.
Глава 14: Максим
Возвращаюсь в офис, чтобы работой заглушить дурацкое чувство вины, застрявшее между ребрами. Открываю ноутбук, оставленный на столе, и без лишних промедлений ныряю в код нового приложения. Оно упрямо виснет в одном и том же месте.
Хмурюсь, перечитывая в десятый раз знакомые строки, пытаюсь отыскать скрытую ошибку, которая мешает дальнейшей разработке.
Пытаюсь с головой уйти в работу, но даже она не помогает. Мысли без конца предательски возвращаются к Полине. К её горящему взгляду, которым она смотрела на дельфинов, к её звонкому смеху.
Смотрю на строки кода, а вижу как развиваются на ветру её пшеничные волосы, как краснеют щеки. Качаю головой, чтобы избавиться от наваждения, но делаю лишь хуже. Теперь перед глазами слезы, застывшие на длинных девичьих ресницах, когда я подтвердил, то чего она так страшилась. Между нами интрижка без каких-либо обязательств.
Полина не плакала, не просила передумать. Шепотом попросила развернуть катер обратно к городу и, как только судно пришвартовалось, соскочила на берег.
Я предлагал подвезти до гостиницы, но Полина подняла средний палец в ответ и ушла, не оборачиваясь. Надеюсь, она добралась в номер без приключений. С её удачей раз плюнуть нарваться на очередного жулика.
Да, блин. Я опять сбился.
Бросаю карандаш на клавиатуру и отодвигаюсь от стола. Встаю на ноги и разминаю затекшую шею и плечи. Принципиально не поворачиваю голову к окну, чтобы море не вызвало очередную волну воспоминаний о Полине.
Разминка вроде бы помогает. В груди, по крайней мере, перестало ныть.
Возвращаюсь за комп, но в мой кабинет внезапно заходит Димка.
— Макс, ты прям на износ пашешь! — усмехается он, садясь в кресло напротив.
— Чего тебе? — не поднимая головы, я снова возвращаю переписанную строку кода к исходному значению.
— Да я просто в гости зашел, скучно чет. — Друг берет из подставки одну из фирменных ручек, и начинает ею щелкать. — Может поделишься номерком той студентки?
Резко перевожу взгляд на друга. Рука, зависшая над клавиатурой, непроизвольно сжимается в кулак.
— Ты о чём?
Димка ухмыляется, скаля свои белые виниры.
— Ну, той отличницы, которую ты привел в клуб. — Вернув ручку на место, Дима становится серьезным. — Девчонка красавица, и фигура, что надо. С ней, думаю, точно скучать не придется. Скромницы обычно такое вытворяют в темноте…
Привычное нахальство друга на сей раз меня откровенно бесит. Внутри все закипает от негодования. Делаю глубокий вдох, чтобы удержать всплеск нелогичных эмоций в узде. Растягиваю губы в ответной издевке.
— Тебе, конечно, не привыкать подбирать за мной, Дим, — мой голос звучит ровно, но во взгляде нет ни капли юмора. — Но в этом случаемой ответ — нет.
Димкины брови взлетают от удивления, но я не даю себе возможности обдумать сказанное. Утыкаюсь в монитор, словно ничего странного не произошло.
Раньше мне и правда было плевать на девушек: познакомился, переспал — и до свидания. Но с Полиной… даже не знаю, что изменилось. Вроде все по привычной схеме: приглянулась, добился, остыл, но эта светлоголовая бестия все равно почему-то не выходит у меня из головы. Может потому что она совсем неопытная и такая доверчивая?
Не хочу, чтобы Димка подходил к ней на пушечный выстрел. Передёргивает от одной мысли, как он будет ухмыляться и тянуть свои лапы в её сторону.
— Жадничаешь, да? — наседает друг, насмешливо склонив голову. — Всё равно у вас с ней несерьезно. Она скоро вернется в Харьков, а ты, не ровен час, женишься на Арине. Чего ты так ерепенишься?
— Мы с Ариной расстались.
— В первый раз что ли? — смеется Дима.
Замечание друга не лишено смысла. В последнее время мы с Ариной действительно зачастили разбегаться. Если не брать во внимание идеальную совместимость в постели, мы постоянно спорим. И каждый наш конфликт — это вихрь эмоций, в котором воюют схожие взрывные характеры, упрямство и абсолютное нежелание уступать. Мы оба можем накалить атмосферу до предела, оставив после себя только щепки.
Алина единственная дочь обеспеченных родителей, которую с рождения холили и лелеяли, выполняя все, что она пожелает. Я старший сын, которого отец воспитывал в строгости и с малых лет вбивал в голову, что именно мне придется принимать сложнейшие решения и быть главой в доме.
Наверное, мы слишком похожи с Ариной, поэтому нам и сложно ужиться вместе.
Но как бы мы ни ругались, через время мы все равно снова сходимся. И не потому что так хотят наши родители, а потому что никто другой не подходит нам так, как мы подходим друг другу. Никто другой не вызывает во мне таких чувств как Арина.
В этот момент перед глазами почему-то всплывает Полина — с краснеющими щеками, с улыбкой, которая незаметно проникает под кожу и растекается теплым медом по венах.
Полина безусловно проигрывает Арине в эмоциональности, в страсти, в опыте, она слишком наивна и нежна, но несмотря на это, она была для меня подобно глотку