Когда я начала работать в журнале пять лет назад, мне было горько, что они хотели, чтобы я нашла изображения "реального города", но затем раскритиковали все мое портфолио. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что если я становлюсь слишком реальной, это начинает "нервировать". Но это то, что нравится мне. Чем страшнее, тем лучше, на мой взгляд.
К сожалению, наши читатели с этим не согласны. Итак, по работе я фотографирую уникальных людей, живущих своей жизнью, оживленные пабы, построенные во времена сухого закона, и уличные ярмарки, на которые наши читатели не хотят ходить сами.
А что касается меня, то для себя я снимаю сцены, от которых у людей мурашки бегут по спине. Обычно оживленные улицы, но в три часа ночи, когда бодрствуют только те, кто ищет неприятностей. Тени прячутся за углами в сумерках, где ты знаешь, что кто-то ждет тебя. Или, может быть, подземный переход с мерцающим светом, который превращает темноту в монстров.
Кажется, единственные люди, которых интересуют мои фотографии, — фанаты хорроров, но я делаю это не ради денег. Если бы я не тратила свое время на поиски того, что меня пугает, что разжигает этот огонь на моей коже, моя жизнь казалась бы пустой. Это мое любимое хобби. А поскольку мои друзья в основном рациональные люди с уравновешенным умом, этим хобби мне приходится заниматься в одиночку.
Это поставило меня в несколько затруднительных положений, но я учусь на лету. И раньше я просто носила газовый баллончик в кармане, но теперь он висит у меня на шее для быстрого доступа. Слишком часто я была на грани того, чтобы шарить в кармане или сумке, и это заставило меня придумать способ получше. И хотя я ем достаточно, чтобы поддерживать свое тело в тонусе, я не слишком быстра на коротких дистанциях. Моя большая задница создана для прогулок, а не для марафонов.
Когда я удовлетворена тем, что у меня достаточно фотографий скейтбордистов на фоне граффити, но без мусора, я показываю Брианне большой палец и двигаюсь дальше. Я прохожу еще несколько кварталов по канаве, пока единственным шумом не становится постоянный гул уличного движения и эхо моих ботинок от цемента вокруг меня. Это, наверное, самое тихое место в городе.
Сделав несколько снимков городского пейзажа для работы, я делаю несколько для себя. Пара бездомных под одной из объездных дорог и стая бродячих собак, разрывающих на части что-то жутко подозрительное.
Разворачиваясь на месте, я улучаю момент, чтобы позволить относительной тишине успокоить меня, задаваясь вопросом, ищет ли еще хоть кто-то из людей спокойствия в подобных местах. Закрыв глаза, я на мгновение представляю, что я больше не в городе. Я не застряла здесь. На этот раз я свободна.
Открыв глаза, воздух застывает у меня в легких, когда я замечаю фигуру на верху канавы примерно в сотне футов от меня. Он в капюшоне, и это всегда подозрительно, особенно учитывая, что сегодня на улице душно. Он прислонился к телефонному столбу своим огромным телом лицом ко мне. Он неподвижен, непоколебим и абсолютно жуткий. Волосы на моих руках и затылке встают дыбом, когда языки пламени касаются моей кожи.
Я еще мгновение наслаждаюсь ледяным ощущением страха, ползущего по моему позвоночнику, прежде чем начинаю фотографировать. Если у него с этим проблемы, он может прийти и обсудить это со мной. Я не вижу его лица. Я приседаю, чтобы сделать несколько разных ракурсов с закатом на заднем плане. Я не знаю, знает ли он об этом, но его внушительная фигура и мрачное присутствие великолепно пугают.
Он делает несколько быстрых шагов ко мне, и я отступаю назад, прежде чем осознаю, что двигаюсь. Мое сердце начинает колотиться в груди, когда его плечи, кажется, становятся ещё шире. Даже в тени он явно представляет угрозу. Мои защитные инстинкты усиливаются, когда он приближается еще на шаг, но я держу себя в руках.
Это просто еще один человек, который, вероятно, взбешен тем, что я его фотографирую, а я знаю, как вести себя с такими людьми. Я удалю свои фотографии, если он будет вести себя дерьмово по этому поводу. Обычно люди злятся, пока не увидят, что я запечатлела, и тогда в большинстве случаев они просто просят у меня копию. Мне все сходит с рук только потому, что я хороша в том, что делаю.
Мои руки не перестают дрожать, когда человек делает первый шаг в канаву. Он все еще довольно далеко от меня, но такое чувство, что он держит меня в клетке. Я никогда не испытываю подобного страха. Обычно люди в моих странствиях вызывают лишь раздражение, даже самые сердитые, но, кем бы ни был этот человек, моя кожа наэлектризована.
С юных лет я усвоила, что не имеет значения, боюсь я или нет, плохое все равно случится. Теперь я больше не трачу свою энергию на чувство того же страха. Хотя я прокручиваю эту логику в уме, когда этот человек приближается ко мне, мое тело хочет убежать.
Пронзительный вздох вырывается из моего горла, когда мой телефон звонит, прежде чем я бросаюсь ответить.
— Эй, — выдыхаю я, внезапно задыхаясь.
— И тебе привет. — В трубке раздается ровный голос Реи, и я быстро поднимаю глаза обратно на незнакомца в капюшоне, но его уже нет. Я верчу головой во все стороны, но вокруг никого нет. — Я спросила, где ты? — кричит она, когда я не отвечаю.
— Извини, отвлеклась. Я просто вышла прогуляться. Что случилось? — Рассеянно говорю я, когда меня тянет туда, где стояла фигура.
— Ты серьезно? Мы ждем тебя в Swirls на выпивку. А ты... вышла прогуляться? — Она разочарованно стонет, и я слышу, как Вэл хихикает на заднем плане.
— Черт! Я совсем забыла! Мне так жаль, пожалуйста, не уходите. — Я разворачиваюсь и начинаю бежать к дороге. — Я буду там примерно минут через пятнадцать!
— Если ты не будешь здесь через десять, мы уходим. — Она делает свое фальшивое предупреждение, пытаясь угрожать мне.
— Ты будешь ждать меня, не ври. Вэл надрала бы тебе задницу, если бы ты попыталась уйти, — я драматично вздыхаю, и она проклинает меня вполголоса, прежде чем повесить трубку. Я бросаюсь вверх по лестнице и через рельсы к дороге. Мне нужно пройти еще один квартал, прежде чем там станет достаточно людно, чтобы мимо могло проехать такси, поэтому я заказываю его, чувствуя себя полной задницей.
Иногда я