Он был и адвокатом, и журналистом, и военным, и в его послужном списке имелось несколько невероятных историй о службе в армии в годы Первой мировой войны. Локер-Лэмпсон служил командиром автоброневого дивизиона в составе военно-воздушных частей британского военно-морского флота, и в 1915 году он со своим дивизионом был отправлен в Россию – на службу в царской армии. На Восточном фронте он подружился с русскими аристократами, спас жизнь раненной в шею княгине, а в 1917 году принял участие в неудавшемся военном перевороте, направленном на свержение Временного правительства. Позже Локер-Лэмпсон утверждал, что его просили убить Распутина и помочь бежать Николаю II после отречения от престола.
Как можно догадаться, капитан не разделял социалистических идей и даже одно время занимал крайне правые позиции. После войны он организовывал митинги под лозунгом “Долой красных!” и восхищался зарубежными фашистами. В статье на страницах “Дейли Миррор”, опубликованной в сентябре 1930 года, Локер-Лэмпсон назвал Гитлера “легендарным героем” [323]. А в 1932 году отправил в подарок Муссолини эмалевые запонки и пластинку с записью гимна.
Однако к 1933 году его взгляды резко изменились. После прихода Гитлера к власти он одним из первых стал призывать готовиться к войне против нацистов и направил свои силы на помощь евреям, искавшим убежище, даже давал деньги из собственного кармана многим простым людям, а кроме того, помогал именитым изгнанникам, таким как Зигмунд Фрейд и император Эфиопии Хайле Селассие.
Локер-Лэмпсон любил приглашать к себе интересных и знаменитых людей. После того как Эйнштейн вернулся в Бельгию, Локер-Лэмпсон написал ему, хотя практически не был с ним знаком, и пригласил приехать. К кому бы Эйнштейн ни приходил в гости, он всюду вел себя удивительно непринужденно; он с удовольствием принимал приглашения и столь же охотно принимал гостей у себя. Он остался так доволен своей поездкой в Великобританию (после Оксфорда он съездил еще в Глазго), что решил принять приглашение Локер-Лэмпсона и еще раз приехал в Англию в 1933 году, всего через месяц после своего предыдущего визита.
Стремясь принять своего знаменитого гостя по высшему разряду, Локер-Лэмпсон устроил ему встречи с несколькими видными политиками, которые, правда, в тот момент активно не участвовали в политической жизни страны: бывшим министром иностранных дел Остином Чемберленом, бывшим премьер-министром Дэвидом Ллойд Джорджем и бывшим канцлером Уинстоном Черчиллем. Локер-Лэмпсон был особенно дружен с Черчиллем и смог устроить так, чтобы тот пригласил их с Эйнштейном на субботний обед в свою родовую усадьбу Чартвелл. Сохранилась фотография, где Эйнштейн с Черчиллем, улыбаясь, прогуливаются по дорожке в саду Чартвелла. Эйнштейн в белом льняном костюме выглядел как профессор на летней прогулке, тогда как Черчилль в своей огромной шляпе, укрывавшей его от солнца, и комбинезоне был похож скорее на садовника.
Во время визита Альберт поднял тему приема в британские университеты еврейских ученых, бежавших из Германии, а затем предупредил Черчилля, что Гитлер одержим идеей войны и уже тайно готовится к ней. Со свойственной ему уверенностью Черчилль ответил, что Великобритания и Америка наверняка смогут контролировать процесс перевооружения Германии. Эйнштейна он успокоил. Позже тот написал Эльзе: “Черчилль – мудрейший человек” [324]. Видимо, Эйнштейн очень уж хотел поверить Черчиллю и поэтому добавил каплю ложного оптимизма: “Мне стало ясно, что эти люди примут необходимые меры предосторожности и будут действовать решительно и быстро”.
Кроме того, Эйнштейн присутствовал на заседании парламента и с мест для публики наблюдал, как Локер-Лэмпсон зачитывал законопроект о предоставлении гражданства евреям, спасающимся от преследований. В своем выступлении Локер-Лэмпсон рассказал, как Эйнштейн написал в гостевой книге в доме Ллойда Джорджа, что у него нет гражданства. “Германия, – продолжал Локер-Лэмпсон, – изгнала своего самого знаменитого гражданина – Эйнштейна. С моей стороны излишне восхвалять человека такого высокого ранга. Все выдающиеся люди в мире признают, что он самый выдающийся. Но речь идет не просто об известности профессора Эйнштейна, а о гораздо большем – о том, что выше любых достижений в области науки. Эйнштейн являет нам высший пример самоотверженного интеллектуала. И сейчас у Эйнштейна нет дома” [325].
Законопроект так и не превратился в закон, но Локер-Лэмпсон определенно завоевал симпатии своего гостя.
72
Виюле 1933 года, еще находясь в Ле-Кок-сюр-Мер, Эйнштейн получил загадочное письмо, в котором говорилось: “Муж второй скрипки хотел бы переговорить с вами по срочному делу” [326]. Это было зашифрованное послание от короля Бельгии Альберта I.
С королевой Бельгии Елизаветой Эйнштейн познакомился за четыре года до этого, когда был в Антверпене. Тогда они с королевой весь день играли Моцарта и обсуждали за чаем теорию относительности. На следующий год он снова был приглашен к королеве и тогда познакомился и с королем. Эйнштейн с королевой снова играли Моцарта, а затем Эйнштейну предложили остаться на ужин втроем, без слуг. Угощали яичницей, шпинатом и картофелем. Они остались очень довольны друг другом.
Получив такое письмо от короля, Эйнштейн направился во дворец. У короля к великому ученому была странная просьба. Два бельгийца, отказавшиеся от военной службы по пацифистским убеждениям, недавно были заключены в тюрьму в Брюсселе, и одна правозащитная организация громко призывала Эйнштейна встать на их защиту. Король позвал Эйнштейна, чтобы уговорить его не защищать этих двух бельгийских пацифистов. Просьба странная, поскольку Эйнштейн был известен как непоколебимый пацифист. После завершения работы над общей теорией относительности борьба за мир стала занимать в его жизни не менее важную роль, чем наука. В течение почти двадцати лет Эйнштейн утверждал, что при любых обстоятельствах единственным способом положить конец войне является отказ от военной службы.
Эйнштейн согласился не вмешиваться. Он не хотел расстраивать короля – ни как человека, с которым был на дружеской ноге, ни как главу страны, приютившей его после изгнания. Но, что еще важнее, Эйнштейн больше не верил в эффективность индивидуального антивоенного сопротивления, учитывая то, что происходило в последнее время в Германии.
“Мои слова сильно удивят вас, – написал он в публичном письме, адресованном лидеру той пацифистской организации, – еще недавно мы в Европе могли надеяться, что личное сопротивление росту милитаризма является эффективной мерой. Сегодня мы сталкиваемся с совершенно иной ситуацией” [327]. Он пояснил, что Бельгия – настолько маленькая страна, что она не может позволить себе распустить свои вооруженные силы, поскольку “отчаянно нуждается в