Лестрейд поднялся в гостиную, а я тут же метнулась под лестницу — чтобы услышать все, что делалось наверху. Мне, честно говоря, трудно взбираться по крутым ступенькам на второй этаж, поэтому я пользуюсь таким способом, чтобы оказаться в курсе дела. Но это ни в коем случае нельзя считать праздным любопытством — я экономлю Шерлоку время. Все равно он мне расскажет и почти наверняка возьмет с собой на место преступления, поэтому я избавляла его от лишнего пересказа обстоятельств.
Лестрейд, насколько я могла судить, был сегодня чем-то особенно озабочен: его живое, подвижное лицо выражало крайнюю степень волнения (что, кстати, делало его еще более похожим на хорька). Он, казалось, не мог найти себе места, поэтому, как я поняла по звукам, доносившимся сверху, проигнорировал предложение Холмса занять кресло для посетителей и принялся нервно ходить по комнате. Шерлок терпеливо ждал.
— Я в замешательстве, — наконец произнес Лестрейд, — не знаю, что делать!
Шерлок хмыкнул и закурил трубку — он уже предвкушал очередное интересное расследование.
— Вы уже знаете о странном происшествии в доме лорда Гилфорда? — спросил инспектор.
— Да, что-то такое читал в газетах, — неопределенно ответил Шерлок. — Кажется, произошло ограбление?
— Верно, но весьма и весьма странное! — взволнованно произнес инспектор. — Вор ночью проник в усадьбу и вынес три дорогостоящие старинные картины. Вы в курсе, что у сэра Гилфорда прекрасная коллекция старинной итальянской живописи, самая полная у нас в Англии? Говорят, одна из лучших даже во всей Европе, в ней собраны настоящие шедевры мастеров Кватроченто!
И инспектор, вероятно заметив недоумение на лице Холмса, тут же добавил:
— Так историки называют период Раннего Возрождения в Италии…
Здесь нужно пояснить: Шерлок, обладая поистине самыми широкими и глубокими знаниями по целому ряду естественных наук (физике, химии, биологии, физиологии, анатомии и другими), почти не знаком с такими важными областями человеческой жизни, как искусство и литература. Нет, конечно, в частной школе, которую он когда-то окончил, ему преподавали это, в том числе и историю, литературу и остальное, но почти все полученные знания Шерлок потом, что называется, просто выкинул из своей головы — посчитал их совершенно лишними. Объяснил он это так: «Память человек похожа на чердак, и если забивать его всякими ненужными вещами, то скоро в нем не останется места для чего-то по-настоящему важного и нужного». А таковыми знаниями он, разумеется, считал лишь то, что помогало успешно расследовать преступления.
Поэтому, избрав себе профессию частного сыщика, он мгновенно забыл все то, что когда-то помнил о периоде Возрождения и выдающихся итальянских художниках. В этом была своя логика: эти знания никак не помогут ему в детективном деле.
Однако для меня стало крайне неожиданным и даже удивительным, что об этих весьма специфических вещах знает Лестрейд! Вот уж никогда бы не подумала, что полицейский инспектор из Скотленд-Ярда может быть увлечен искусством итальянского Возрождения!
На лице Шерлока, по-видимому, тоже отразилось искреннее удивление, поэтому наш гость сказал:
— Мне пришлось погрузиться в эту тему, Холмс, поскольку того потребовало расследование, которым я сейчас занимаюсь. И кое-что я уже узнал — спасибо Лондонской королевской библиотеке и «Большой британской энциклопедии»! Если коротко, Раннее Возрождение — это пятнадцатый век, когда в Италии и вообще в Европе возродился интерес к античной литературе, архитектуре, философии, живописи и искусству. В этот период жили и творили такие знаменитые итальянские художники, как Якобо, Донателло, Перуджино, Боттичелли… Затем, в шестнадцатом веке, там же, в Италии, появились самые известные и великие мастера, живописцы и скульпторы: Рафаэль Санти, Леонардо да Винчи и Микеланджело. Неужели вы о них ничего не слышали?
Шерлок неопределенно хмыкнул: это, инспектор, к делу не относится, рассказывайте, пожалуйста, дальше!
— Картины итальянских художников Раннего Возрождения сейчас очень ценятся, — продолжил Лестрейд, — по понятным причинам их осталось крайне мало, и стоят они, соответственно, весьма и весьма дорого. Некоторые — даже целое состояние. И не одно! Так вот, перехожу к делу: дед лорда Гилфорда, сэр Сайлес Дадли, некогда служил нашим послом в Риме, много путешествовал по Апеннинам и вывез потом на родину немало настоящих шедевров итальянской школы живописи. Эти полотна сегодня — гордость частной коллекции Гилфордов. После смерти сэра Сайлеса традицию собирать полотна художников Кватроченто продолжил его сын Джойс. Он значительно пополнил это собрание и завещал его своему старшему сыну, нынешнему лорду Гилфорду, Эдуарду.
Тот тоже потратил немало денег и сил, чтобы сделать коллекцию еще больше — самой полной и значительной в Европе. Почти все полотна, собранные тремя поколениями Гилфордов, хранились в их поместье Дадли Сент-Трей, что в графстве Суррей.
Глава вторая
— Дадли… — задумчиво произнес Шерлок. — Это имя кажется мне знакомым! Оно как-то связано с историей Англии?
— Еще бы! — воскликнул Лестрейд. — Лорд Дадли был мужем леди Джейн Грей, несчастной кузины короля Эдуарда Шестого. В тысяча пятьсот пятьдесят третьем году она десять дней правила Англией, а потом в результате дворцового переворота ее сместили с престола и казнили в Тауэре. А вместе с ней — и ее честолюбивого супруга, который мечтал стать английским королем…
— Ага, вспомнил! — радостно произнес Шерлок. — Эту историю нам как-то рассказал лорд Уинстон Хэрриш, главный смотритель Тауэра и хранитель королевских регалий! Призрак леди Грей, по его словам, до сих пор обитает в Белой башне замка и является по ночам стражникам, охраняющим крепость. Довольно интересное суеверие! Однако продолжайте, инспектор, извините, что перебил вас.
— Нынешний лорд Гилфорд — дальний потомок того самого Дадли, это одна из боковых ветвей рода. И он чрезвычайно гордится своей длинной и знатной родословной. И еще — своей совершенно уникальной коллекцией. Действительно, как мне удалось узнать, в поместье собраны поистине чудесные произведения итальянского искусства! Бесценные с точки зрения любителей живописи и весьма дорогие с точки зрения рынка. А потому очень привлекательные для грабителей всех мастей. Так вот, примерно неделю назад в имении случилось странное происшествие: ночью некто проник в дом и украл три особо ценных полотна.
— Что тут странного? — удивился Шерлок. — Вы же сами только что сказали, инспектор, что они стоят больших денег… Никто не стал бы красть то, что ничего не стоит, это же элементарно! И наоборот: чем выше цена вещи, тем больше охотников похитить ее. Все, как видите, абсолютно логично!
— Да, — согласился Лестрейд, — в самом преступлении нет ничего удивительного, да и совершено оно было примитивно. У