Самого хозяина дома в тот момент не было: большую часть года он проводит с семьей в Лондоне, а слуги, как почти всегда, ничего не видели и не слышали. В общем, никаких свидетелей! За поместьем в отсутствие сэра Эдуарда присматривают три человека: старый сторож, садовник и молодой помощник садовника, остальная прислуга в начале осени обычно переезжает вместе с семьей лорда Гилфорда в городской особняк на Харли-стрит. Так было и на этот раз. Эти трое слуг, как я без труда выяснил, вместо того чтобы положенным образом охранять усадьбу, в тот злополучный вечер легли пораньше спать и продрыхли до самого утра. Что, впрочем, было неудивительно: перед этим они весь вечер провели в соседнем деревенском трактире и как следует напились… Вор, в принципе, мог вынести из дома все что угодно, в том числе и все полотна, но почему-то ограничился лишь этими тремя картинами.
— Ну да, нет хозяев — слуги чувствуют себе вольготно, — философски заметил великий сыщик.
— Вроде того, — согласился инспектор. — Разумеется, утром, когда обнаружилась пропажа, они тут же вызвали местную полицию, а уже она отправила телеграмму в Скотленд-Ярд. Я немедленно выехал на место преступления: все-таки кража в усадьбе одного из самых известных и влиятельных людей нашего общества… к тому же, как мне неофициально сообщили, близкого друга нынешнего премьер-министра. Нужно было принять срочные меры к поимке преступника и поиску похищенного. С собой я на всякий случай взял нашего полицейского пса, добермана Гилмора. Словно предчувствовал, что тот мне понадобится…
«Моего коллегу и друга», — добавила я про себя.
Гилмор — отличный полицейский пес, умный, смелый и решительный, может обезвредить практически любого преступника. У него отличный нюх и чрезвычайно крепкие зубы, уйти от Гилмора почти невозможно. Мы с ним дружим, поскольку вместе боремся с преступностью. Только я, как Холмс, делаю это по большей части из чистого интереса (иногда даже — из любопытства), а Гилмор, как и инспектор Лестрейд, ловит преступников по своим прямым служебным обязанностям. Впрочем, неважно, кто и как служит закону, главное, чтобы он всегда торжествовал. А зло было наказано.
— После осмотра места преступления, — продолжил инспектор, — я начал обследовать обширный сад, прилегающий к особняку. Гилмор тут же взял след и потащил меня за собой. Мы пробежали всего две сотни ярдов, и он привел меня к небольшой деревянной постройке, сарайчику, где, как сказал садовник, хранился разный инвентарь, необходимый для ухода за цветами и деревьями. Замок на двери был кем-то сорван, а внутри мы с большим удивлением обнаружили те самые три похищенные картины. Представьте себе, Холмс, они были целые и почти что в полной сохранности!
— Почти что? — уточнил Шерлок.
— Вот тут и начинаются странности, — задумчиво произнес Лестрейд. — Полотна были без своих золоченых рам, одни только холсты. Мы с особой осторожностью (все-таки столько лет!) принесли их в особняк, и я вызвал телеграммой сэра Эдуарда. Он скоро прибыл в усадьбу, осмотрел полотна и тоже был крайне удивлен: зачем вору понадобились рамы? Они, конечно же, тоже старые и стоят немалых денег, но их цена несравнима с ценой самих этих полотен! Совершенно непонятный и необъяснимый факт — вор, получается, украл только картинные рамы! Впрочем, лорд Гилфорд ломать голову над этим не стал — был несказанно рад, что удалось вернуть полотна, причем без всяких видимых повреждений. А рамы он решил заказать новые.
— Вы сказали, Лестрейд, — уточнил Шерлок, — что вор взял три полотна, хотя спокойно мог вынести всю галерею. Как вы думаете, с чем это связано?
— Не знаю, — честно признался инспектор, — могу лишь предположить. Может, ему было тяжело нести их? Три похищенных пейзажа — небольшие по размеру полотна, а вот другие картины… Я их видел, среди них есть просто огромные, на полстены! Одному никак не утащить! Но с другой стороны, поскольку слуги крепко спали, вор вполне мог проделать за ночь несколько ходок. Однако меня волнует другое: почему вор снимал рамы в том сарайчике? Да еще ночью… Мог бы взять картины целиком, а потом в спокойном, тихом месте сделать свое черное дело. Если уж так хотел получить эти золоченые деревяшки… Я этого просто не понимаю! Абсурд, нонсенс, полная ерунда! И это не дает мне покоя уже неделю. Вы не поверите, но я буквально не нахожу себе места — все думаю и думаю об этом деле. Ну не понимаю я логики преступника! А раз так, я не сумею поймать его. И это лишает меня сна и покоя! Помогите мне, Холмс, закончить это дело! Я чувствую, что в нем что-то не так, что я что-то упускаю, что-то не заметил, недосмотрел, но не могу понять, что именно…
— Хм, занятная история, — протянул Шерлок, — в ней и правда есть над чем подумать.
Шерлок закурил свою трубку, затем задал нашему гостю очередной вопрос:
— Скажите, Лестрейд, вы уверены, что кражу совершил один человек? Что действовал без сообщников?
— Да, абсолютно уверен, — твердо ответил инспектор. — Я тщательно изучил следы в саду и могу совершенно определенно утверждать: он был один. Судя по отпечаткам ботинок, вор — мужчина примерно пяти с половиной футов ростом и весом девять — девять с половиной стоунов…
— То есть он среднего роста и среднего же веса, — сделал вывод великий сыщик. — Нашли ли вы, инспектор, хоть что-то, что указывало бы на его особые приметы? Может, он хромал или же был левшой? Это бы нам очень помогло!
— Нет, ничего такого, — подумав, ответил инспектор. — Недостаточно улик! Местная полиция уже успела все изрядно там истоптать еще до моего появления. Лишь у сарая мне повезло — нашел три четких отпечатка. И то благодаря Гилмору — это он меня привел к ним.
— Но кое-что у нас все-таки имеется, — сказал Шерлок, — те самые три картины, которые преступник оставил в сарайчике. Скажите, с ними точно все в порядке?
— Да, — кивнул Лестрейд. — Лорд Гилфорд их очень внимательно осмотрел и сказал, что они, к счастью, совершенно не пострадали. Даже красочный слой не осыпался, хотя