— Ладно, — бросил он резко. — Последний шанс. Но опоздание — не бесплатно. Штраф. Пятнадцать тысяч. Из зарплаты. Следующий промах — вылетишь без разговоров. И чтобы слез я больше не видел. Ясно?
Пятнадцать тысяч. Еще одна дыра в и без того тощем бюджете. Но это не увольнение.
— Ясно! — выдохнула она, едва сдерживая новые слезы облегчения. — Спасибо! Я сейчас же за работу...
— Вон, — он махнул рукой к двери, уже поворачиваясь к столу. — И принеси нормальный кофе. На этот раз — горячий.
* * *
На обеденный перерыв Алина вышла с ощущением, что ее переехал каток. Глаза были красными от сдержанных слез, руки слегка дрожали. Настя, встретив ее у кофемашины, сразу нахмурилась.
— Лина? Ты как мертвая. Что случилось? Опять Волк рычал?
Алина кивнула, не в силах говорить. Они взяли кофе и уединились в тихом уголке столовой.
— Он... оштрафовал меня, — прошептала Алина, глядя в темную жидкость в стаканчике. — На пятнадцать тысяч. За опоздание... Я везла Комиссара в клинику. Требовали пятьдесят тысяч предоплаты... Мама дала, но... — Голос сорвался. — Теперь штраф... Операция... Я не знаю, где взять...
Она коротко, сбивчиво рассказала о диагнозе, о неподъемной сумме в четыреста тысяч, о том, что Комиссар — последнее, что связывает ее с отцом.
Настя слушала, глаза округлились.
— Двести тысяч?! Лина, это же... — Она свистнула. — Слушай... Я смогу немного помочь. Не сразу, но тысяч двадцать наскребу. Но это капля в море...
Она замолчала, задумавшись, потом лицо ее озарилось.
— Эврика! Давай сделаем сбор! В интернете! Расскажем историю Комиссара! Ты же пишешь красиво! Фото прикрепим трогательные! Люди любят помогать животным, особенно со сложной судьбой! Я помогу распространить по всем пабликам, группам!
Идея, как луч солнца, пронзила мрак отчаяния Алины.
— Сбор? — она с надеждой посмотрела на подругу. — Думаешь, получится?
— Конечно! — Настя уверенно хлопнула ее по плечу. — Нужно только душевно написать и везде постить. И дать ссылку на кошелек. Давай сегодня вечером у меня засядем? После работы?
Впервые за долгие дни в глазах Алины появился не только страх и боль, но и искорка настоящей надежды. Интернет. Незнакомые люди. Может быть... может быть, чудо возможно?
— Да! — сказала она, и в ее голосе прозвучала капелька решимости, которой так не хватало. — Давай попробуем! Спасибо, Насть!
Она допила кофе, ощущая, как ледяной ком страха в груди хоть немного, но начал таять. Был путь. Была борьба. Ради Комиссара. Ради папы. Онадолжнабыла попробовать. Даже если Волков казался непроходимой стеной, а долги росли как снежный ком. Надо было держаться. Ради этого шанса.
Дорогие читатели! Рада что вы читаете мою книгу, это очень греет мою душу) Подайте мне знак, нравится ли вам моя книга) Очень не хватает вашей обратной связи в комментариях)
Глава 6
Вечер у Насти превратился в мозговой штурм. Сидя на полу среди подушек, с ноутбуком на коленях и чашкой остывшего чая, Алина писала. Слезы текли по ее щекам, падая на клавиатуру, но пальцы не останавливались. Она писала о папе — слепом, добром гиганте, нашедшем на помойке крошечного щенка с перебитой лапкой. О том, как Комиссар Рекс стал его глазами, его другом, его ангелом-хранителем. О том, как после смерти отца пес буквально вытащил ее из пучины отчаяния, тыкаясь холодным носом в ладонь, когда она плакала ночами. И о страшном диагнозе — опухоли мозга, о мучительных судорогах, о единственном шансе на спасение через сложнейшую и дорогущую операцию. Она писала о своей беспомощности, о стипендии, которой не хватает даже на лекарства, о работе, которую она готова горбатиться день и ночь, но 200 000 рублей — это пропасть.
Настя сидела рядом, отбирала самые трогательные фото: Комиссар молодой, гордый, рядом с улыбающимся отцом; Комиссар седой, с мудрыми глазами, лежащий у ног Алины за учебниками; последнее фото — слабый, с мутным взглядом, но все еще пытающийся вилять хвостом при ее голосе.
— Готово, — прошептала Алина, вытирая лицо. Текст получился сырым, сбивчивым, но искренним до боли.
— Идеально, — Настя обняла ее за плечи. — Теперь — площадки. Я знаю самые отзывчивые группы по помощи животным, паблики про боксеров, доски объявлений. Давай заливать!
Они создали страницу на краудфандинговой платформе с душераздирающим заголовком: "Спасите Комиссара Рекса: Последнюю Связь с Папой!" Прикрепили текст, фото, выписку из клиники с устрашающей суммой. Настя моментально запустила волну по своим каналам и группам.
Первый час — тишина. Алина безумно обновляла страницу, сердце замирало. Потом — первое уведомление.
+ 500 рублей. Аноним. Комментарий: Держитесь!
Потом еще:
+ 1000 рублей. От Марины.У самой был боксер. Прекрасные псы. Сил вам!
+ 300 рублей. От Сергея.Мальчику повезло с хозяйкой. Хоть немного, но помог.
Слезы снова навернулись на глаза, но теперь — от щемящей благодарности. К полуночи на счету было уже 15 700 рублей. Невероятно! Настя ликовала:
— Видишь! Люди не железные! Пойдет, Лина, обязательно пойдет!
Алина легла спать с легким сердцем впервые за недели. Надежда, хрупкая, как паутинка, но реальная, согревала изнутри.
* * *
Утро началось с кошмара. С больницы пришло уведомление «Комиссар не проснулся на утреннее кормление.» Она так разнервничалась, что пропустила свою остановку и уехала дальше, потом бежала до работы.
Она опоздала на работу. Снова. Всего на двадцать минут, но Волков был в кабинете. И, судя по грозовому лицу, в еще более скверном настроении, чем обычно. Возможно, из-за вчерашней статьи в таблоиде, где его обвиняли в грубости с фанатами.
— Соколова! — его голос пробил тишину офиса, как нож. — Кажется, вчерашний штраф тебя ничему не научил? Или ты решила, что правила для тебя не писаны?
Алина стояла, опустив голову, сжимая края кардигана. Объяснять про Комиссара? После его реакции на "собаку"? Бесполезно. Унизительно. Опасно.
— Простите, Артем Сергеевич. Больше не повторится, — прошептала она, глотая ком в горле.
— "Не повторится"? — он встал, медленно подойдя к ней. Его тень накрыла ее целиком. — Ты врешь. В твоих глазах — та же глупая надежда, что и вчера. На что ты надеешься, Соколова? На мою доброту? Ее нет. На твою незаменимость? Ты — никто. Песок под ногами.
Его слова били больнее пощечины. Она сжала зубы, чувствуя, как дрожь бежит по спине. Не плакать. Нельзя плакать.
— Я принесла отчеты, — выдохнула она, протягивая папку. — И черновик пресс-релиза по новому спонсору...
Он выхватил папку, листая страницы с преувеличенной медлительностью. Потом швырнул ее на стол.
— Дерьмо. Переписать. К обеду. И принеси кофе. Последнее предупреждение.
Она кивнула, едва сдерживая слезы,