Лада, Лель, Полель, Ежи
Впервые эти имена встречаются в поздних рукописях, где христианские священники сетуют: вместо посещения церкви люди, в основном женщины, ходят на пляски. И когда они пляшут, то взывают к существам по именам Лада, Лель, Полель, Ежи (lesse, lassa) и другим, очень похожим по звучанию словам: «…наши старики, старухи и девушки не молятся о том, чтобы стать достойными восприятия Святого Духа, но в эти три дня, когда надлежало бы предаваться размышлениям (Троицын день, Духов день…), сходятся старухи, женщины и девушки, но не в храм, не на молитву, а на пляски; не к Богу взывать, но к дьяволу: Issaya, Lado, Hely, laya. Если таковые не покаются, то пойдут вместе с lassa, Lado на вечные муки» («Ченстоховская рукопись Яна из Михочина», 1423 г.).
Из текста неочевидно, что за странные слова приводит в пример автор, больше похоже на то, что он не перечисляет имена божеств, а воспроизводит слова заговора или кричалки. Это нам подтверждает другой текст: «…поют старинные песни Lada — Lada, Ileli — Ileli, Poleli, сопровождая их танцами…» (Chronica Polonorum, Матвей Меховский, XV в.).
Здесь, по всей видимости, эти слова являются просто запевками; кстати, сюда же относятся более известные «ой люли-люли». По всей видимости, христианские авторы просто неправильно интерпретировали слова, которые услышали во время народных гуляний. На самом деле все вариации «ай лёли-лёли, ой лялё-лялё, ай люли-люли, лелим-е» — это упрощенные и искаженные варианты христианского восклицания «аллилуйя!» — «хвалите Господа!», которое распевается во время богослужений. Обратите внимание, что огласовка того, что конкретно пели крестьяне, все время меняется, слова похожи, тем не менее это не одно устойчивое имя божества: «Запрещаем также пляски и песни, в которых называются имена идолов: Lado, Ileli, lassa, Tya, проводимые во время зеленых святок, когда истинно познавшие Христа должны усердно просить Бога, чтобы им по примеру апостолов воспринять Дух Святой» («Ченстоховская рукопись Яна из Михочина», 1420 г.).
Переплут
Несмотря на то что Переплут — менее известное божество пантеона по Б. А. Рыбакову, чем Род или Лада, он представляет настоящий интерес для исследователя славянского язычества, поскольку, по всей видимости, действительно существовал и был почитаем. Встречаем мы его упоминание только два раза: «А друзии верують в Стрибога, Дажьбога и Переплута, // иже вертячеся ему пиють в розех («Слово Иоанна Златоуста о том, како первое погании веровали в идолы», XIV в.).
Переплуту поклоняются особенным образом: «вертячеся ему пиють в розех». Есть два варианта расшифровки этого отрывка: пьют из закрученных рогов или пьют во время хоровода.
Точно такое же уточнение мы встречаем и в другом тексте (возможно, это заимствование или устойчивая формулировка): «…виламъ и Мокошьи, Див
Что можно вывести из этимологии его имени? М. Фасмер считает, что «Переплут» происходит от слова «переплывать»: тогда этот бог связан с водой, рыбной ловлей и мореходством. Действительно, несмотря на то что славяне активно путешествовали по морям и рекам, ни один из богов не покрывает этой области деятельности (возможно, Стрибог как бог ветра или Перун как бог грозы / шторма). Если М. Фасмер прав, то очень странно, что этого бога нет в пантеоне князя Владимира: корабли были основным средством для перемещения дружины. Б. А. Рыбаков выводит имя из слова «переплетение» и сближает Переплута с Симарглом как богом растений и Ярилом — богом, открывающим весну. У западных славян есть похожий растительный бог Перегрубий. Третья интерпретация выводит функционал бога не из этимологии, а из текстов. Переплут сравнивается с Дионисом и назначается богом виноделия и праздников, что тоже может быть связано с его растительной природой. Кроме того, Переплут мог быть местечковым богом с локальными функциями.
Таким образом, несмотря на очень интересные отрывки, кто такой Переплут и за что он отвечал — совершенно непонятно.
Подага
Подага встречается только один раз в «Славянской хронике» Гельмольда, который описывает нравы балтийских славян. Об этом боге больше ничего не известно, но и не нужно, поскольку к изучаемым восточным славянам он никакого отношения не имеет: «У славян имеется много разных видов идолопоклонства. Ибо не все они придерживаются одних и тех же языческих обычаев. Одни прикрывают невообразимые изваяния своих идолов храмами, как, например, идол в Плуне, имя которому Подага; у других божества населяют леса и рощи, как Прове, бог Альденбургской земли, — они не имеют никаких идолов…»
Вывод
Б. А. Рыбаков включает в пантеон не только реально существовавших восточнославянских божеств, но и божеств других славянских народов, персонажей низшей мифологии и «кабинетных» существ, то есть выведенных искусственным способом и отдельными фигурами вообще не являющихся. Несмотря на неоднозначность выводов Б. А. Рыбакова, его труды имеют огромную ценность для исследователей быта и религии древних славян благодаря сбору и компиляции огромного массива данных.
Глава 9. Христианизация
Христианство на Руси до Крещения
Чтобы понять, с чем связана та или иная реакция славян на Крещение, нужно выяснить, что вообще восточные славяне знали о христианстве до Крещения и каким оно им представлялось.
В первой главе этого раздела речь пойдет о положении христианства на Руси до 988 года. Первое упоминание о славянских христианах относится к IX в., когда киевские князья Аскольд и Дир в 866 году отправляются брать Византию. Братья осаждают город, а басилевс и патриарх молятся всю ночь. Случается чудо: поднимается страшная буря и все славянские корабли сносит ветром, Византию взять не удается.
В год 6374 (866). Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним в 14-й год царствования Михаила.
Царь же был в это время в походе на агарян, дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идет походом на Царьград, и возвратился царь. Эти же вошли внутрь Суда, множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей.