В забавах участвовали и представители дворянского сословия. Об этом упоминается в книге «Очерк русских обычаев, соблюдаемых по большим праздникам»: «В Москве, где более виден народный быт, гулянье бывает под Новинским: строят балаганы и качели, как и в Петербурге, и в этом гулянье не только среднее сословие, но даже и высшее дворянство принимает большое участие в народном веселье. Во многих городах России строят для народа качели и балаганы» [93].
Завершение праздника
В пятницу тесть и теща обычно звали зятя и его родню «на молодое пиво», которое называли также и «моленым». В Костромской губернии его варили в складчину, делили между соседями и пили, приговаривая: «Пиво — не диво и мед — не хвала, а всему голова, что любовь дорога!» [94] В воскресенье, в день проводов Пасхи, люди собирали все оставшиеся от праздничных блюд кости, относили в поле и зарывали их, чтобы спасти посевы от града. Был и другой вариант: держать эти кости в избе и бросать их в печку во время летних гроз.
Пасха по-царски при Алексее Михайловиче Романове
Праздник начинался со всенощной. После нее проводился обряд «царского лицезрения». Перед заутреней в царских покоях собирались бояре, окольничие, думные и ближние люди, все служилые и дворовые чины. Затем царский стольник по очереди вызывал к Алексею Михайловичу по два человека: они входили, кланялись и возвращались обратно. Приняв таким образом наиболее именитых посетителей, царь шел в переднюю, где происходило то же самое, только теперь царя приветствовали не родовитые бояре, дворяне, а дьяки и стрелецкие головы. Затем государь в парадном наряде — «опашень, ожерелье стоячее, шапка горлатная и посох индейской черна дерева» — шел к Светлой заутрене в Успенский собор.
После заутрени Алексей Михайлович со всем окружением отправлялся в Архангельский собор. Там он поклонялся чудотворным иконам и святым мощам, а затем «христосовался с родителями» пред их гробницами. Возвратившись во дворец, царь одаривал пасхальными яйцами приближенных, которые оставались там для охраны царского семейства и дворца, а также сановников, которые из-за преклонного возраста или болезни не могли отстоять Светлую заутреню в соборе. После царь шел христосоваться с царицей — она принимала его в своей Золотой палате в окружении дворовых и приезжих боярынь.
Также на Пасху Алексей Михайлович одаривал заключенных и военнопленных.
В придворных записях отмечается, что 10 апреля 1664 года царь пожаловал каждому пленному и заключенному чекмень (кафтан), рубашку и штаны, а потом приказал накормить их. Среди угощений были ветчина, гречневая каша, пироги с яйцами и мясом, вино и мед. Кроме того, каждому дали «по хлебу» и калачу.
Царь Алексей Михайлович входит в церковь. Картина Николая Неврева. 1880-е гг.
© Государственное автономное учреждение культуры Ярославской области «Ярославский художественный музей»
В первый день Пасхи на всех площадях Москвы от имени царя раздавали щедрую милостыню нищим, иногда для них даже накрывали столы в Золотой Царицыной палате, и там же беднякам дарили крашеные яйца и деньги. Кормили гостей от души, подавали «курей индейских, уток жареных, пирогов, перепечей».
Во время всей Пасхи в царских палатах принимали «великоденские дары и приносы». Начиналось это обычно со второго дня Пасхи и происходило в Золотой палате в присутствии приближенных. Сначала приходил святитель московский и благословлял государя образом и золотым крестом; за патриархом приносили его дары: кубки, дорогие ткани и меха. Потом владыка шел к царице, царевичам и царевнам. Митрополиты и архиепископы подносили или присылали со своими стряпчими Алексею Михайловичу и каждому из его семейства «великоденский мех меду» и «великоденское яйцо». Затем подарки государю подносили архимандриты и игумены. После духовенства царь принимал дары от Строгановых — богатой семьи, которым Алексей Михайлович пожаловал почетное звание «именитых людей», после — от гостей из Новгорода, Казани, Астрахани, Сибири и Ярославля.
Царь Федор Алексеевич в Пасхальную неделю каждый день после обедни принимал людей разного звания, всех допускал к руке и всем дарил крашеные яйца.
В понедельник государь принимал стольников, стряпчих и дворовых, во вторник — дворян из других городов, в среду — детей бояр, докторов и аптекарей, в четверг — подьячих, в пятницу — дворцовых подьячих, а в субботу — «разных чинов людей».
Царица с царевичами и царевнами в это время посещала московские соборы и женские монастыри, христосовалась с духовенством и властями. С нею повсюду были боярыни.
Бояре и купцы, следуя примеру Федора Алексеевича, раздавали на Пасху щедрую милостыню, а также посылали угощение в тюрьмы, больницы и богадельни.
Словами очевидцев
Пасху недаром называют Светлой, этот праздник действительно вселяет в сердца людей радость и предвкушение начала чего-то хорошего. Пасха совпадает с пробуждением природы, весна вступает в полную силу. В художественной литературе и воспоминаниях очевидцев мы увидим упоминания людей, которые принарядились по случаю и встречают Пасху с семьей, описания радостного перезвона колоколов и гуляний в погожий праздничный день.
«Известно, что Пасха считается самым великим, радостным и торжественным праздником. Известно, как все ждут веселого звона колоколов после унылого, протяжного великопостного звона» [95].
«А на другой день была Пасха. В городе было сорок две церкви и шесть монастырей; гулкий, радостный звон с утра до вечера стоял над городом, не умолкая, волнуя весенний воздух; птицы пели, солнце ярко светило. На большой базарной площади было шумно, колыхались качели, играли шарманки, визжала гармоника, раздавались пьяные голоса. На главной улице после полудня началось катанье на рысаках, — одним словом, было весело, всё благополучно, точно так же, как было в прошлом году, как будет, по всей вероятности, и в будущем» [96].
«Тут подошла и Пасха с ее прекрасной, радостной, великой ночью. Мне некуда было пойти разговеться, и я просто в одиночестве бродил по городу, заходил в церкви, смотрел на крестные ходы, иллюминацию, слушал звон и пение, любовался милыми детскими и женскими лицами, освещенными снизу теплыми огнями свечек» [97].
«Начинается всеобщее веселье… Церкви, залитые светом, пестреют нарядными туалетами дам. Даже самая бедная женщина постарается на Пасху надеть обновку, и если она шьет себе новое платье только раз в год, то сошьет его, конечно, к этому дню.
Как и тогда, так и теперь Пасха является также временем крайней невоздержанности в пище. В богатых домах готовятся к этому времени самые вычурные пасхи и куличи, и, как бы беден кто ни был, он должен