Вода, как и растения, была окружена множеством легенд. Рыбаки говорили, что вода в ночь на 24 июня покрывается особенным серебристым блеском. Волшебные свойства приписывали и купальской росе: если ею умыться, то лицо приобретет необыкновенную свежесть и красоту. А если росы выпадало много, ждали хороший урожай огурцов.
Есть свидетельства того, что на Купалу женщины и девушки принудительно обливали парней и мужчин водой и даже могли столкнуть в речку.
Обряды в день Ивана Купалы сопровождали купальские песни. Они отличались от прочих народных песен напевами, и в другое время их не исполняли. В народе их называли купальными, петровскими, купаленками. Купаленки не всегда были связаны со смыслом праздника: среди них встречались и лирические песни с семейной тематикой, и припевки, изображающие шутливые перебранки между парнями и девушками, и хороводные песни, и даже баллады. В песнях, которые отражали смысл купальских обрядов, обычно есть особые рефрен, зачин или концовка: «Купала!», «Купала на Ивана!», «Купалялё!» и др. Обычно это короткие припевки. В основном купальские песни пели накануне праздника вечером или ночью возле костра. Призывы прийти к купальскому костру отражают поверье о том, что в костре сгорает вся нечисть. Часто речь идет не о нечистой силе в целом, а о ведьмах: «…выйди, ведьма, из нашего жита». Считалось, что в купальскую ночь ведьмам приходится несладко: «На Купайло огонь горит, а у нашей ведьмы живот болит» [190]. Пели также песни, связанные с солнцем, и песни, в которых упоминается «купалка» — женский персонаж, она «зимовала» или «ночевала» за горами / за реками / под елью / в жите. В некоторых районах купальские песни обязательно исполняли, когда собирали цветы и травы, чтобы они не потеряли свои волшебные свойства. Русские купаленки пели в Псковской, Новгородской, Тверской, Смоленской областях — там, где было принято жечь обрядовые костры.
На Украине и в Беларуси молодежь также исполняла песни эротического содержания, на территории России подобные песни пели реже, в основном в западнорусских областях, граничащих с Беларусью. В украинской купальской песне пелось:
На Купайла, на Ивана
Вишла дивка гарно убрана,
Уси люди дивуюца,
С кем она любуеца.
Один хлопец одызвался,
А на ней постарался [191].
Словами очевидцев
В связи с Иваном Купалой, как правило, в первую очередь упоминают магию, связанную с травами, огнем и водой. В свидетельствах современников и художественной литературе часто говорится о сборе целебных трав, поисках папоротника, ритуальных купаниях и ночных кострах.
«— …Девушки, да ведь сегодня Ивана Купалы, сегодня и русалки косы заплетают!
— Не сегодня, боярыня, а в Семик и Троицын день заплетают русалки косы. На Ивана Купалу они бегают с распущенными волосами и отманивают людей от папоротника, чтобы кто не сорвал его цвета.
— Бог с ними, — сказала Пашенька, — мало ли что бывает в Иванов день, не приведи бог увидеть!» [192]
«Накануне Аграфены Купальницы, за день до Ивана Купалы, с солнечным всходом по домам суета поднимается. Запасливые домовитые хозяйки, старые и молодые, советуются, в каком месте какие целебные травы в купальские ночи брать: где череду от золотухи, где шалфей от горловой скорби, где мать-мачеху, где зверобой, ромашку и девясил… А ведуны да знахарки об иных травах мыслят: им бы сыскать радужный, златоогненный цвет перелет-травы, что светлым мотыльком порхает по лесу в Иванову ночь; им бы выкопать корень ревеньки, что стонет и ревет на купальской заре, им бы через серебряную гривну сорвать чудный цвет архилина да набрать тирлич-травы, той самой, что ведьмы рвут в Иванову ночь на Лысой горе; им бы добыть спрыг-травы да огненного цвета папоротника» [193].
Блуждающие огоньки. Гравюра Яна Конопацкого. 1884 г.
National Museum in Warsaw
Стоглав о Купале в Москве: «…и в ночи на самый праздник, и в весь день и до ночи мужи и жены и дети по домам и по улицам ходят и по водам глумы творят всякими играми, и всякими скоморошествами… И когда ночь мимо ходит, тогда отходят к роще с великим кричанием, аки бесы омываются росою» [194].
«…Москвичи праздновали Иванов день на Трех Горах, а в окрестностях Москвы “ивановские огни зажигались на горах, полях и на берегах реки”. Через эти огни “перескакивали мужчины и женщины, перегоняли скот. Игры и песни продолжались до утренней зари”. <…> …В Стоглаве не упоминается слово Купало. Ввиду этого получает особенное значение другое выражение Стоглава (вопрос 14): “Русалии о Иоанне дне, в навечерии Рождества Христова и Крещения сходятся мужи и жены и девицы на ночное плещевание, и на бесчинный говор, и на плясание, и на скакание” и т. д.» [195].
Примерно в 10 верстах от Санкт-Петербурга росла липа, ветви которой сплетались так, что получалась беседка. У этой липы накануне Ивана Купалы собирались люди и, «разложив большие огни, препровождают всю ночь, распевая песни, в которых повторяется имя Купало; потом сжигают белого петуха, начинают плясать, скакать, и вся эта сцена, совершаемая в ночном мраке, при зареве пылающих огней, заключает в себе что-то фантастическое и необыкновенное в нашем христианском быту» [196].
«Ночь на Ивана Купалу имеет в народной мифологии весьма важное значение: в эту ночь ведьмы собираются на шабаш, в эту ночь цветет папоротник, цвет которого имеет чудную силу указывать скрытые под землею клады… <…> …На полях зажигаются костры, через которые прыгают парни и девушки, схватившись за руки, полагая, что это прыганье избавляет от всякого недуга; бросают в воду венки и по ним гадают о будущей своей судьбе; зажигают колесо и скатывают его с горы…» [197]
«В Архангельской губернии многие поселяне 23 июля топят бани, настилают на них траву купальницу (лютик…) и после купаются в реке» [198].
Марена и Кострома
Украинцы в купальскую ночь возле костра устанавливали деревце, которое называли Мареной. Иногда там же ставили шест с куклой. В зависимости от местности жители могли обойтись только деревом или только куклой. Кукла могла быть большой, в человеческий рост.
В Волоконовском районе такую куклу называли «дивкой Марынкой».
Девушки носили Марынку по селу и пели:
Сегодня Ивана, завтра Купала,
Дивка Марынка в воду упала.
На бережочку сушилась,
Всем подружкам хвалилась… [199]
Пройдя по всем улицам, девушки относили Марынку в самокопанный колодец для стирки белья у самой речки, бросали в него куклу и убегали. Потом они возвращались, доставали куклу и закапывали