— Назовите своё полное имя, — велел Демидов.
— Буров Никита Геннадьевич, — лениво протянул он. — Что вам надо от меня?
— Вы подозреваетесь…
— Я больше не скажу ни слова без адвоката нашего рода, — грубо прервал он главу тайной канцелярии.
Демидов повернулся ко мне и вполголоса проговорил:
— Может, всё-таки сыворотку?
— Нет, дайте мне немного времени, — я кровожадно улыбнулся, встал со стула и не спеша подошёл к Бурову.
Тот напрягся лишь когда я зашёл к нему за спину.
— Что ты собираешься делать? — глухо спросил он. — Вы не имеете права использовать физические пытки! А менталист может порыться в моих мозгах только после официального разрешения императора! Я аристократ, а не какой-нибудь простолюдин!
— Менталиста здесь нет, а то, что я собираюсь сделать, нельзя назвать физическими пытками, — усмехнулся я и нажал всего на две точки на позвоночнике.
Руки в кандалах тут же с глухим звуком свалились с края табурета, а ноги разъехались в разные стороны.
— Что… Что ты со мной сделал⁈ — запаниковал он. — Я не могу пошевелиться!
— Да, — с довольным видом кивнул я и вернулся на своё место, — и останешься таким навсегда. Ни ложку ко рту поднести не сможешь, ни жопу подтереть. Совершенно недееспособен.
— Что вы себе позволяете⁈ Мой отец засудит всех вас!
Он раскраснелся и предпринял несколько безуспешных попыток совладать с собой, но всё было тщетно. Ни руки, ни ноги его не слушались и висели плетьми.
— Я могу вернуть всё, как было, но только если ты всё расскажешь, — примирительно проговорил я, откинулся на высокую спинку стула и закинул ногу на ногу.
— Я вас засужу! Вы все сядете! Наш адвокат — один из лучших в империи. Мой отец вам такого не простит!
— Не простит, говоришь, — улыбнулся я, вновь поднялся на ноги и начал медленно к нему приближаться. — А как он обо всём узнает?
— Я всё расскажу! Вы меня намеренно оклеветали, чтобы скрыть свои преступления. Я не имею никакого отношения к смерти студентов!
— О каких студентах речь? — заинтересовался Демидов.
— О тех, что погибли в лабиринте. Их убили растения. Во всём виноваты те, кто рассаживал саженцы живой изгороди. Из-за их халатности в лабиринт попали ядовитые растения, — скороговоркой выпалил он.
Видимо, это был заученный текст, который так и рвался с языка.
— В лабиринте никто не погиб. Александр Филатов спас участников турнира и спасся сам.
Бурова будто ледяной водой облили. Он вытаращился на Демидова, затем перевёл взгляд на меня.
— Роман Дмитриевич сказал правду. К счастью, все живы. Больше всего пострадал студент, которого ты придушил с помощью Душегрива. Я так понимаю, первый случай с Владом из моей команды был лишь репетицией?
— Я больше ничего не скажу! Не заставите! А если будете мучить, то на суде я так и скажу: сам себя оговорил из-за мучительных пыток, — он с вызовом посмотрел на Демидова, но тот лишь саркастически усмехнулся.
— Это ещё доказать надо. А вот тебя в лабиринте видели по меньше мере десять человек, и все они лекари и спасатели. Ещё мы знаем, что ты — маг растений, и тебе было под силу сотворить то, что происходило в лабиринте.
— Это вы будете доказывать мою вину! Всё! Я больше ничего не скажу!
— Вот и хорошо. Раз тебе нечего нам сказать, то будешь просто молчать, — я снова подошёл к нему со спины.
— Что ты хочешь делать? Что ты…э-э-э, — он попытался закончить фразу, но где там.
Я нажал на точку под черепом, и нижняя челюсть Бурова повисла, язык вывалился.
— Роман Дмитриевич, предлагаю выйти на свежий воздух и немного отдохнуть, — сказал я и двинулся к двери. — Задержанного оставим здесь. Он не сможет ни сбежать, ни на помощь позвать. Теперь это убогий человек, который будет обузой для своей семьи. Скажем, что хотел сбежать, выпрыгнул со второго этажа и повредил позвоночник. Лекари всё подтвердят.
Буров возмущенно замычал, а мы с Демидовым вышли из комнаты допросов и двинулись по коридору.
— Как ты это сделал?
— С помощью болевых точек. Это всё равно что отбить локоть — боль по всей руке. В этом случае примерно такой же эффект.
— А-а-а, ясно. Мои бойцы таких трюков не знают. Научишь?
— Почему бы и нет, — пожал я плечами. — Всех секретов не выдам, но кое-чем могу поделиться.
— Я уже даже не спрашиваю, откуда ты всё это знаешь, — он по-отечески похлопал меня по плечу и улыбнулся.
— И правильно, — улыбнулся я.
— Слушай, а на тебя твоя сыворотка действует?
— Нет. У меня к моим зельям иммунитет, — соврал я без зазрения совести.
Это было лишь отчасти правдой. Иммунитета не было, просто я мог заблокировать любой эфир в своём теле и не позволить ему распространиться и причинить мне вред.
Мы надели пальто, вышли на улицу и остановились неподалёку от входа в Управление тайной канцелярии. Сейчас было около восьми часов вечера.Турнир остановили на время разбирательств, и полуфинал аптекарей перенесли. Когда я выбрался из лабиринта, встревоженный ректор раздавал указания. Увидев меня, он бросился навстречу и, бегло оглядев, крепко обнял.
— Жив, — с облегчением выдохнул он. — Слава всем богам, никто не погиб. Как же это? Кто же посмел такое учинить на территории моей академии?
— Их сейчас вынесут, — усмехнулся я и указал на спасателей, которые на носилках выносили неподвижные фигуры.
В лабиринте мне очень хотелось поквитаться с этой дрянной компанией, но я взял себя в руки и дождался спасателей.
Как и думал, с помощью тяжелой техники они с корнями выдирали кусты и превращали их в мелкие щепки. Первыми нашли Женю и студента питерской академии и сразу отправили в лечебницу.
Полиция, тайная канцелярия и служба безопасности были уже на территории академии, поэтому я сразу рассказал, что произошло.
Тайная канцелярия взяла на себя расследование, поэтому мы все оказались в Управлении.
— Роман Дмитриевич, неужели никто не занимался происшествиями в академии? Как могли допустить такое? — удивился я.
— Полиция занималась, и служба безопасности тоже, — уверенно кивнул он. — Мы уже связались со следователем, который вёл это дело. Кстати, он вышел на Боярышникова и обрабатывал его. Даже