Его руки неторопливо скользили по ее плечам, изучая каждый изгиб, неспешно спускаясь ниже, избавляя ее от одежды и заново узнавая каждую черту ее тела.
Когда его пальцы мазнули по обнаженной коже, Мара вздрогнула, инстинктивно прижимаясь к нему: действие, которого обоим так не хватало в годы разлуки. За все десятилетия.
Он бережно убрал прядь волос с ее лица, легко прошелся губами вдоль ее скулы. Затем спустился к шее, оставляя невесомые поцелуи. Каждый раз, когда его губы касались кожи, Мара вздыхала чуть глубже, погружая пальцы в его волосы, аккуратно притягивая Кайла, не желая упустить ни одного движения.
— Ты даже не представляешь, как долго я хотел снова прикоснуться к тебе, — произнес он, прижимаясь губами к ее шее, вдыхая ее тепло и аромат. — Я прожил целую жизнь в ожидании именно этого момента.
— Я тоже, — шепнула она, крепче обнимая его за плечи. — Даже когда я не помнила тебя, внутри была пустота, которую смог заполнить только ты.
Кайл отстранился, всматриваясь в ее лицо, запоминая каждую деталь: ее взгляд, выражение глаз, улыбку — все то, что делало ее такой близкой и родной. Затем он снова наклонился к ней, теперь целуя ее уже увереннее, глубже и настойчивее, чувствуя, как Мара отвечает ему с безоговорочной нежностью и доверием.
Их дыхание постепенно ускорялось, движения становились более смелыми, тела сближались так легко и естественно, будто между ними никогда не было долгих лет разлуки. Кайл целовал ее нежно, впитывая каждое ее движение, каждый тихий стон, и это было самым драгоценным, что у него когда-либо имелось.
— Ты лучшее, что есть в моей жизни, — шептал он, едва касаясь губами ее виска, скулы и уголков губ. — Я никогда тебя не отпущу. Ни в этой жизни, ни в следующей.
Она отвечала ему лаской, глубокими вздохами и открытыми взглядами, которые говорили о ее чувствах больше любых слов. Их тела словно вспоминали нечто важное, давно утраченное, но навсегда запечатленное в глубинах памяти.
Внутри Кайла разливалось ощущение счастья, переплетенное с острым чувством принадлежности и абсолютного единения. Он ловил каждый ее вздох, постепенно приближаясь к той точке, за которой не существовало ничего, кроме нее.
Когда он почувствовал, как тело Мары напрягается в его руках, а дыхание становится прерывистым, он поцеловал снова — глубоко, отчаянно и без остатка, полностью погружаясь в нее.
— Я люблю тебя, — хрипло выдохнул он, прижимаясь к ней так плотно, как только мог. — Больше жизни.
— И я люблю тебя, Кайл, — шепнула она, дрожа в его руках. — Всегда любила и буду любить.
Они растворились друг в друге, забывая обо всем, что оставалось за пределами этой каюты, теряя ощущение времени и пространства.
Еще долго после Кайл лежал на спине, осторожно, но крепко обнимая Мару. Ее голова расслабленно покоилась у него на плече, дыхание постепенно успокаивалось, становилось ровным и тихим. Кончики ее пальцев нежно касались его кожи, неторопливо чертили линии на груди. Казалось, она полностью раскрылась в его объятиях, позволяя себе быть рядом с ним абсолютно беззащитной и доверяющей. Кайл бережно перебирал волосы Мары, наслаждаясь каждым прикосновением.
В небольшой каюте царила тишина. Мягкий приглушенный свет едва создавал атмосферу защищенности и покоя, которой им обоим давно не хватало.
Мара тихо вздохнула, слегка пошевелилась и прижалась к нему, словно стремясь полностью укрыться от всего остального мира в его руках.
— Ты в порядке? — спросил он негромко, касаясь губами ее волос.
Мара улыбнулась и, приподняв голову, встретилась с ним глазами. Ее взгляд был спокойным и мягким, и что-то внутри Кайла снова отозвалось теплом.
— Лучше, чем когда-либо, — прошептала она, снова удобно устраиваясь на его плече и продолжая выводить кончиками пальцев незамысловатые узоры на его коже. — Я чувствую себя на своем месте. Будто искала его всю жизнь и наконец нашла.
Кайл легко улыбнулся, поглаживая ее по плечам и спине.
— Я знаю, что именно искал, — ответил он. — Даже не одну жизнь, а несколько. Теперь я уверен.
Приподнявшись на локте, Мара посмотрела ему в лицо, словно видела впервые.
— Мы потеряли так много времени, — сказала она, аккуратно касаясь пальцами его щеки. — Почти восемьдесят лет… целую вечность. Но теперь кажется, что все было не зря. Я могу так пролежать еще тысячу лет, просто чувствуя, что ты рядом.
— Нам больше некуда спешить, — ответил он, целуя ее в лоб. — Теперь у нас есть столько времени, сколько мы сами захотим. И я потрачу каждую минуту только на то, чтобы быть с тобой.
Мара снова улыбнулась.
— Это самое лучшее обещание, которое я когда-либо слышала, — прошептала она.
Кайл бережно прижал ее к себе, перебирая волосы, поглаживая плечи, спину, чувствуя, как под его ладонью исчезает оставшееся напряжение. Сейчас им обоим не нужны были слова, все было понятно и без них — каждая мысль, каждая эмоция.
Прошло несколько минут, наполненных совершенным покоем, и Кайл уже был уверен, что Мара уснула, когда она снова приподняла голову и заглянула ему в глаза.
— Знаешь, я правда верю, что мы больше никогда не потеряемся, — сказала она, и ее слова прозвучали с такой убежденностью, что он на секунду забыл, как дышать. — Теперь все будет иначе.
Кайл пристально посмотрел на нее. Внутри нарастала глубокая благодарность за эти слова, за эту веру, за этот миг.
— Мы оба сделаем все, чтобы больше никогда не потерять друг друга, — ответил он, прижимая ее ладонь к своей груди.
Она улыбнулась и нежно коснулась губами его губ, подтверждая этим коротким поцелуем все, что было сказано.
Кайл ответил ей, ощущая, как успокаивается каждая клеточка, словно только ее прикосновения были способны залечить все раны прошлого и изгнать последние следы одиночества и боли.
Они долго лежали неподвижно, просто наслаждаясь теплом и близостью друг друга. Казалось, что весь мир замер, а они остались в уютном и безопасном пространстве, где не существовало тревог, страхов и утрат.
В этот момент Кайл окончательно понял: его главная цель отныне — сделать все возможное, чтобы сохранить навсегда это чувство, что он больше не будет одиноким, что теперь у него есть она, что их