Лера почувствовала, как он подошел сзади и встал довольно близко. Так близко, что его дыхание шевелило волосы, собранные в высокий хвост. Лёгкая дрожь пробежала по плечам.
— Бедная девочка, тебе, наверное, ужасно не хватало материнской ласки и совета.
И не только материнской…
Папа для нее был одним из самых близких людей. Доверительные отношения, сложившиеся между ними с самого раннего детства, делали его даже более близким, чем мама.
Мама же помнилась ей самой теплой и всепонимающей. Она всегда и во всем была на ее стороне, что бы ни случилось.
Горло сжалось от непролитых слез. Ей нельзя было плакать. Так сказала тетя. «Отомстим и поплачем вместе. Тогда и только тогда».
А сейчас вдруг так заотелось уткнуться ему в грудь и разрыдаться.
Но где-то глубоко внутри поднималось то самое чувство, которое вспыхивало, стоило лишь свести вместе две темы: Эльданир и её родители.
— Ваше Величество, расскажите вы о себе, — поспешила она перевести тему, стараясь отвлечься. Та ненависть, что забурлила в самых недрах души, была способна лишить разума.
Он усмехнулся.
— Моя биография известна всему Адлерону. Думаю, с вашими знаниями истории, этот аспект не остался без внимания.
Лера набралась храбрости.
— Что вы почувствовали в тот день? — он безошибочно понял, о чем речь. Тот злополучный день, когда Аллерия осталась сиротой, а он взошел на Престол.
— Боль. За маму, за Эринора. Я-то был уже состоявшимся мужчиной, мне не положено было страдать. Но брат… и особенно мама. Они с отцом любили друг друга, как может любить только пара Драконов, их судьбы были связаны.
Лера боялась пошевелиться.
Интересно, он говорит правду? Может ли преступник раскаиваться в том, что совершил? Или у него тоже раздвоение личности, как, например, у нее самой? Эльданир-Император и Эльданир-сын.
Один делает, что должен, второй подчиняется обстоятельствам и скорбит в душе.
Она лишь недавно познала это ощущение на себе. Вот уже месяц мучается. А он пять лет мучается?
Между ними повисло молчание.
Вдруг показалось, что он привез ее в замок для… брачной ночи! Все эти прогулки, разговоры — может быть это прелюдия к чему-то большему?
Она затаила дыхание в ожидании.
Он тоже молчал. Стоял, глядя невидящим взглядом в окно. Его напряжение ощущалось едва ли не кожей.
— Вам пора. Завтрашний визит начнется очень рано, — выдал наконец к ее глубокому разочарованию. — Эльфы и гномы ранние птички — встают с первыми лучами Иледона.
Вот как? Даже ничего не объяснит? Просто: ступай спать?
Хотя, что тут скажешь? «Прости, дорогая, ты мне как женщина не интересна»?
Неловко. О таком вслух не говорят.
Хотя, может, это она сама дура, что вообще надеялась?
Бедная наивная Лера. Ничему жизнь ее так и не научила. Но...
Она набрала в грудь побольше воздуха и повернулась к нему.
Эльданир был явно чем-то расстроен. Неужели понял, о чем она хочет спросить? И да, видно, что ситуация ему неприятна.
То же мне, великое утешение.
Ну что ж...
— Как скажете, Ваше Величество, — произнесла она, присев в реверансе. Голос остался ровным, почти холодным, а внутри бушевала какая-то дурацкая нелогичная обида и гнев.
Непонятно только, к чему были все эти прогулки, взгляды, разговоры по душам?..
Глава 27
Проснулась Лера от ощущения, что в комнате она не одна. Открыла глаза и едва не закричала. В сумраке над ней склонился темный силуэт. С трудом удержала рвущийся из горла звук.
— Ваше Величество? — наконец-то узнала того, кто сидел рядом, и расслабилась. Сердцебиение постепенно вернулось в норму.
— Оно самое, — усмехнулся муж.
— Что вы…
— Здесь делаю? Любуюсь своей супругой. — В его голосе звучало странное веселье. Он что, выпил?
— И как? — её собственный тон оказался насмешливее, чем она ожидала. Его настроение передалось и ей.
— Что — как?
Странный у них получался диалог.
— Насмотрелись?
— Мгм…
— Нравится? — ранее он уже дал понять, что не очень-то, но пусть скажет вслух.
— Безумно.
Ха! Что-то новенькое.
И голос такой… странно хриплый, словно чувства сами вырвались, без ведома хозяина.
Ну конечно. Сейчас говорит «безумно», а через минуту бежит к своим фавориткам.
Он погладил ее руку от запястья к плечу. Лера молчала, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.
В темноте они словно обострились. В темноте хотелось чего-то большего, хотя мысленно ругала себя за это: Молодец, Лера! Ещё чуть-чуть — и сама набросишься на него…
Теплые пальцы перебрались ей на живот и через тонкую сорочку выводили там замысловатые узоры.
Зачем? Чего он хочет добиться? Чтобы она сама пригласила его в свою постель? Очень умно.
Ну давай, Эльданир, ещё шаг — и я сама на тебе повисну! — так, что ли?
Аллерия решила не предпринимать ничего, пусть сам решается, если хочет.
Эльданир вдруг положил голову прямо туда, где только что гладил ее. Вздохнул. Или втянул воздух?
Да что ж такое?
— А вы не хотите заняться чем-то более интересным? — Лера, сама удивляясь своей смелости, с любопытством уставилась на свою руку, утонувшую в его волосах. — Или у вас с этим какие-то проблемы?
Мужчина замер. Громко выдохнул, обжигая дыханием кожу ее живота.
— Вы всегда так прямолинейны, Ваше Величество?
Лера продолжала перебирать пальцами его волосы. Приятно.
Ну конечно. Сама возмущается, сама гладит. Браво, императрица!
— По большому счёту, да. Но вы же мой муж. Что не так?
В темноте было на удивление легко говорить на щекотливые темы.
— У вас были мужчины раньше? — вдруг оглушил он вопросом.
— Нет. — Эльданир замер, мышцы шеи напряглись под её пальцами, уже добравшимися до туда.
Так он знает об Эйнире? Или нет?
В любом случае, врать глупо. Он поймёт, если у них всё-таки что-нибудь будет сегодня.
— У меня был всего один мужчина, а не много, как вы выразились.
— И кто же он?
Нет, она не предаст Эйнира. Мало ли чем ее спонтанное признание может ему грозить.
— Никогда не спрашивайте. Я не буду обсуждать его с вами. — Тишина. Молчит, но дышит прерывисто, словно решая, насколько его задевает ответ. — Вы разочарованы? Ждали невинную девицу?
— Нет. — Он поцеловал