— Котенок, не делай так больше.
— Угу. Я постараюсь.
Как хорошо в его руках. Безопасно.
Кира тряхнула головой, отбрасывая воспоминания.
Сегодня важный день. В Империю пребывает Высокое Посольство Ледяного Королевства во главе с новой королевой Кайтрионой. Для того чтобы та спокойно добралась в Империю, друг императора, наследник гномьего королевства, построил портал прямо в Ледяной дворец. Он, как известно, мог бы пропускать до пятнадцати человек. Помогал Тиру Валмир, вызвавшийся отправится туда на одном из кораблей Императорского флота вместе с Арчибалдом, известным магом. Для того чтобы сделать стабильный портал подобного размера нужно обязательно находится с двух сторон. А брат — его хлебом не корми, дай исследовать что-то новое.
Пока что правители эльфов и гномов не высказались официально относительно появления нового игрока на политической арене. Однако своих представителей все же отправили в Империю. Под благовидным предлогом, разумеется.
Во второй половине дня явятся представители Темного Царства. То есть Шадора, конечно, Кира теперь только так называет.
Кто будет среди них — неизвестно. Сердце сжимается, едва стоит представить, что послом выступит Вейн.
Уже несколько дней, как она все-таки начала оттаивать. С того момента, когда услышала за обедом новости. Едва досидела спокойно до конца… кажется, ее запертые эмоции прорвало.
Теперь ее одолевали противоречивые чувства. От безумного желания увидеть Его, до навязчивого стремления сбежать… хотя бы даже в Академию…
Вроде и трусом никогда себя не считала, но сегодня до мурашек страшно. А если они еще и с Кат здесь встретятся, и продолжат свои игры…
Тогда она точно сбежит. Подальше. Закралось ей в душу одно подозрение. Уж не собирается ли Вейн воплотить замысел Инга и женится-таки на королеве?
С политической точки зрения — весьма выгодно. Да, не Дракон. Но зато представитель весьма необычной расы. Резард же женился на матери Вейна.
Кстати в связи с ее загадочным возвращением к жизни встает вопрос: а человек ли эта женщина? Подобные способности могут быть лишь у… эльфов! Точно! И глаза потрясающей синевы…
Воспоминание о глазах как всегда потянули за собой целый скоп других. Сердце сладко заныло. Увидеть его… пусть даже в объятьях Кат…
Кира точно не имела отношения к оборотням, но при мысли о сопернице хотелось выпустить коготки и вцепиться ими в красивую моську.
Но то был бы грандиозный скандал. А еще беда, что Фина и Лерта так и не отыскали. В письме сообщалось, что у Ингольффа имелось некое тайное место, которое его сестра вместе с Советником безуспешно ищут.
— Ваше Высочество, вы проснулись? — в комнату впорхнула девушка — ровесница самой Киры. Марьята. Дочка Дуняши и Никласа. Камеристка принцессы.
— Да. Пора вставать. Что там слышно нового?
— Все готово к приему. После завтрака ждем. Интересно, а эта королева красивая?
Вспомнилась Кат. Голубоглазая стройная статуэтка с чудесными белыми волосами. Практически идеальная. Губы тронула печальная улыбка.
— Очень, Марьята. Я бы сказала слишком.
— Какое платье наденем? — решила сменить тему девушка. — Может быть белое?
— Нет! Только не белое! Выбрось все белые платья из моего гардероба… или себе забери… Желтое хочу. То новое, которое ученица мадам Изабетт сделала.
— Прекрасный выбор, леди Кира. Я приготовила ванную, пока вы купаетесь, принесу платье.
Погрузившись в пену, Кира задумалась. И опять о нем. В очередной раз поразилась, как изменилась после своего бесшабашного приключения. Неужели повзрослела? Почему не тянет на новые открытия? Почему хочется забиться куда-нибудь и не выходить. А еще хочется плакать. Вот уж чего раньше за ней не наблюдалось. Но стоит подумать о Вейне, глаза оказываются полными слез.
Зачем такая любовь? Хотелось бы как у мамы с папой. Нет, у них не идеально. Они ругаются периодически, чаще всего из-за маминого упрямства, как говорит папа. Из-за папиной твердолобости, по маминым словам. Но они любят друг друга — видно невооруженным взглядом.
Или дядя Эринор с Миралиной… та же история, только ругаются в разы меньше. Чаще всего дядя спускает ссоры на тормозах, переводя в шутку.
Почему же ее угораздило полюбить так неправильно?
— Леди, время, вы опять замечтались. Никак влюбились.
Кира вздрогнула.
— Ну ты скажешь, Марьяша, глупость какая. — Кира осознанно соединила имя девушки и ее мамы. Она терпеть не может, когда ее так называют. Фыркнула и подала полотенце.
Облачившись в выбранное платье, Кира подошла к зеркалу. То, что нужно. Почти уверена, что королева будет в своем любимом белом.
— Сделай прическу самую элегантную.
— Вы же предпочитаете распущенные волосы.
— Не сегодня, Марьята.
Девушка с энтузиазмом закружилась вокруг, играя с темными прядями. Кира осталась довольна результатом.
Убранные вверх волосы сделали черты лица более утонченными, а умело наложенные краски подчеркнули их природную красоту.
Завтрак прошел, как обычно, если не обращать внимания на удивленные взгляды мамы и Миралины.
Надо быть осторожнее — не выдать своего чувства.
Согласно этикету, навстречу правителю другого государства должны выйти обязательно все члены императорской семьи, кто в данный момент находится в столице. Остальные — по желанию. На этот раз в зале ожидания собрался практически весь Двор, который заметно уменьшился с момента появления императрицы, но все равно довольно значительный.
Через десять минут ожидания, портал открылся. Первым вышел, как ни странно, Арчибалд. Не Валмир, как все ожидали. Принц шел уже за королевой. Кира впервые видела на лице брата такое выражение.
— Что случилось? — тихо шепнула после всех протокольных приветствий и знакомств.
— Достала! — Вот те на! Когда успела-то? Два дня он был на ледяном континенте и умудрился повздорить с королевой? Ее милый и добрый братец? — Эта замороженная старушка у меня уже здесь.
Вал показал на горло ребром ладони.
— Не поверишь, у меня тоже, — сообщила тихо и сбежала.
Глава 25
— Красное!
Выбор платья на вечер. Вечер, который, скорее всего, станет апофеозом ее боли. Крушением всех надежд. Они уже и сейчас на грани обрушения, но еще как-то крепятся в душе.
Кайтриона произвела на всех наиприятнейшее впечатление. Что император, что мама очарованы милой манерой общения, тихим спокойным голосом. Единственный, кто остался равнодушен — Валмир. Брата едва ли не тошнило от «старушки», как он ее называл за пятидесятилетний возраст. Кира не одобряла это прозвище. Все-таки Вейн тоже всего на два года младше мамы, но в связи со вскрывшимися подробностями его родословной, получается, что он совсем немного