– Выходи строиться! – заорали вошедшие в казарму младшие со своими пиками унтер-офицеры.
Вот с этого момента и начался ад.
– Становись в шеренгу! Ровнее!
Унтера, под суровым присмотром фельдфебеля, проводили равнение с помощью своих пик упирая их древками в грудь подчиненных.
– Друг к другу плотнее, чтобы почти соприкасались плечами!
Один из унтеров провел ладонью между рук новобранцев.
– Вот так!
– Пятки вместе, носки врозь! Шире!
Нашлись и придирки к внешнему виду.
– Шарф поправить!
– Треух набок!
Да, эту шляпу требовалось носить не роно, а чуть набекрень, что придавало солдату вид чуть франтоватый и лихой. Зачем так было сделано Андрей не очень понимал, тем более что шляпа эта и без того не слишком надежно сидела на голове из-за этого дурацкого парика, а сдвинутая набок и вовсе норовила свалиться. Потому в походе такой ерундой никто не страдал и все натягивали эту шляпу на свои головы максимально плотно и ровно и офицеры по этому поводу ничего не говорили, тем более что сами делали так же.
Тут, начав прохаживаться вдоль строя, взял слово стоявший в стороне фельдфебель, возрастной, лет пятидесяти, лицо которого выдавало в нем алкоголика причем не первой стадии:
– То, что вас мужиков облачили солдатскую форму, еще не делает вас солдатами! Вы остаетесь подлыми мужиками в солдатской форме, только и всего! Чтобы стать солдатами, вы должны многому обучиться и первым делом это позитуре! То есть правильной строевой стойке! Это не только даст красивый вид, но и даст всю надлежащую развязку и проворство, чтоб все нужные повороты и движения на марше и в бою совершать могли! Чем непринуждённее и естественнее будет строевая стойка, тем менее она будет тягостнее для вас самих! А то сейчас смотреть на вас противно! Аж тошнит! Стоите скособоченные, как обезьяны! Так вот, первым делом будем исправлять вашу кривобокость! Выровнять плечи! Оттянуть их назад!
В дело вновь вступили младшие унтер-офицеры, двинувшись вдоль двух шеренг, чтобы исправить неправильную стойку живительными тычками и ударами своих пик, кому плашмя по плечам, кому тупым концом в живот.
– Опустить левое плечо, а правое подними! Еще! Вот так!
– Плечи назад!
– Грудь выпятить вперед!
– Брюхо не высовывать!
Фельдфебель продолжал наставлять:
– Плечи и руки держать назад, приложа их к телу! Руки должны быть вольно опущены вниз, локти обращены назад ближе к телу, не сгибая оных, передний шов мундирного рукава должен быть виден спереди. Ладони лежат прямо по ляжкам так, чтобы средний палец приходился на самой средине внешней части ляжки, пальцы не согнуты! Это нужно, чтобы вы могли правильно держать ружьё, и меньше занимать во фронте места, ровно столько, сколько необходимо, чтобы свободно действовать.
Снова пробежка младших унтеров, что проверяли правильность выполнения новобранцами распоряжение фельдфебеля, а тот все продолжал вносить новые уточнения:
– Голову держать прямо и непринуждённо, но не опускать. Подбородок не вытягивать, и не опускать, и тем более не вздёргивать его к верху! Каблуки вместе на одной линии, а носки разведены врозь на одну пяту! То есть так, если бы к ним приставить во всю длину башмак того же размера. При этом большие пальцы ног должны находиться против самых выемок плеч!
Очередная пробежка унтеров.
– Колени должны быть вытянуты, но не напряжены. Вид иметь бодрый, вниз не глядеть, колени не сгибать, не дрожать, не перегибаться вперёд или назад, голову не опускать, правую руку опустя держать близко тела, корпусом не шевелить.
Наконец стойка была сформирована каждому новобранцу.
– Вот так и стоять! И стоять будете до тех пор, пока стойка сия не станет для вас естественной и привычной! А те, кто после этого нарушит ее, будет наказан битьем шомполами!
Фельдфебель прохаживался вдоль строя внимательно вглядываясь в стойку каждого новобранца, подмечая самые малые недочеты и исправляя их тычком своей пики.
– Руки плотнее прижать к телу! Плечо опустить! Голову поднять, и держи ее ровно, а не склоняй на бок как собака!
Наконец он удовлетворился внешним видом подчиненных. Но просто так терять время не стал и стал выдавать нужную информацию, про что Градов частично выяснил еще во время пути, а именно о званиях, как их определить по внешним признакам и форме обращения.
– Офицерский состав представлен следующими званиями: прапорщик, подпоручик, поручик, штабс-капитан и капитан…
«На деньги моего времени: прапорщик так и остался прапорщиком, подпоручик – младлей, поручик – лейтенант, штабс-капитан – старлей, а капитан остался капитаном», – соотнес Андрей это все к привычным ему званиям.
– К офицерам следует обращаться «ваше благородие»!
– Дале идут штаб-офицеры: майор, подполковник, полковник и бригадир. К штаб-офицерам за исключением бригадира следует обращаться «ваше высокоблагородие»! К бригадиру – «ваше высокородие»!
Градов не понял с чем соотнести бригадира, потому как дальше шел генералитет: генерал-майор, генерал-поручик, генерал-аншеф и генерал-фельдмаршал. С соотношением к привычным ему званиям тоже проблем не возникло. К первым двум генеральским позициям следовало обращаться «ваше превосходительство», а к последним двум – «ваше высокопревосходительство».
От званий армейской пехоты перешли к званиям армейской кавалерии, потом к артиллерии и закончили флотскими.
Информации было много, ее даже Андрей с трудом усваивал, особенно в плане определения званий, все эти значки, шарфы, отделка шляп…
Вчерашние мужики не выдерживали столь длительного бездвижного стояния оловянными солдатиками и то один, то другой то и дело производили какое-то движение той или иной частью тела, что мгновенно замечалось младшими унтер-офицерами и они псами срывались с места и начинали орать на новобранца.
Градову же стойка давалась достаточно легко, как встал, так и стоял, глядя прямо перед собой. Конечно, то тут, то там тело начинало чесаться, особенно саднила спина, но он смог абстрагироваться от подобных отвлекающих факторов.
– Повтори! – стремительно сблизившись с Градовым потребовал от него фельдфебель, пошевелив здоровенными усами, как у Буденного, отчего-то все это время недовольно косивший на него злым глазом.
Может от того, что ему не досталось ни одного замечания ни от младших унтер-офицеров, ни от него самого.
От фельдфебеля дохнуло густым ароматом перегара и ядреного табака.
Андрей повторил все слово в слово.
Фельдфебель недовольно скривившись не получив даже самой малой причины придраться, отступил,