О человеке лучше свидетельствует не его отношение к равным по положению, а отношение к тем, кто стоит ниже. К своим крепостным крестьянам Григорий Дмитриевич относился с чуткостью и «не драл с них три шкуры» по примеру других помещиков. В июле 1706 года он писал своим приказчикам на Чусовую: «всякие платежи с крестьян наших сбирать с великим рассмотрительством: на ком мочно все вдруг взять, и на тех всякие платежи имать что доведется, а кои скудные и заплатить вдруг нечем, и вам бы с них поборы имать в год и в два, а не вдруг, смотря по их исправе, чтоб крестьянам нашим от того тягости и разорения не было, понеже ныне стали великие государевы подати; также смотреть накрепко, чтобы им ни от чего обид и тягости не было, и в обиду их и разорение никому не давать и во всем оберегать».
К началу XVIII века Григорий Дмитриевич Строганов владел землями общей площадью в семьдесят четыре тысячи квадратных километров (для сравнения – это немногим меньше площади современной Сербии, но больше площади современной Ирландии). Пермские владения Григория Дмитриевича включали двадцать городков и острогов, а также двести деревень, в которых насчитывалось более трех тысяч дворов с пятнадцатью тысячами крепостных душ мужского пола. Всего же у него было до сорока пяти тысяч душ мужского пола, а вместе с женщинами и детьми количество строгановских людей могло доходить до ста тридцати тысяч (примерно столько человек живут сегодня в Обнинске или в Коломне). Поговаривали, что царь Петр Алексеевич собирался урезать строгановские владения, ибо негоже одному человеку, хоть и именитому, но все же не царю, владеть «двумя Голландиями», но от конфискации части владений Григория Дмитриевича уберегла его вторая супруга Мария Яковлевна, происходившая из московского боярского рода Новосильцевых. К Марии Яковлевне Петр был весьма расположен (думайте по этому поводу, что хотите), а о степени этого расположения можно судить хотя бы по тому, что при всей своей любви к иноземным одеждам царь дозволил Марии Яковлевне являться при дворе в традиционном русском платье. Недаром же говорится, что хорошая жена – лучшая Божья награда. Григорию Дмитриевичу в этом отношении повезло. Правда, повезло не сразу – первый брак в 1673 году он заключил с княжной Василисой (Вассой) Ивановной Мещерской, дочерью туринского воеводы. На протяжении всех двадцати лет супружества Василиса Ивановна оставалась бездетной. Можно представить, как страдал по поводу отсутствия наследников Григорий Дмитриевич, которому надо было кому-то передать объединенное строгановское богатство… Но в 1693 году Василиса Ивановна скончалась, а спустя год Григорий Дмитриевич взял в жены юную Марию Яковлевну, которая подарила ему троих сыновей – Николая, Александра и Сергея, причем все они дожили до взрослых лет и по ходатайству своей матери в марте 1722 года были возведены Петром в баронское достоинство. Но сыновьям Григория Дмитриевича Строганова будет посвящена следующая глава, а пока что всё наше внимание – ему самому.
Помимо купленных у родственников земель, владения Григория Дмитриевича прирастали царскими пожалованиями. Так, в 1685 году от царей Ивана и Петра Алексеевичей Григорий Строганов получил более шестисот тысяч десятин земли, лежавших вдоль реки Весляны, левого притока Камы. Это владение облагалось чисто символическим годовым оброком в два рубля. А осенью 1693 года царь Петр Алексеевич пожаловал своему верному слуге двести пятьдесят тысяч десятин земли, лежавшей по течению реки Лолог, крупнейшего притока реки Косы, которая впадает в Каму. В мае 1697 года Петр передал Григорию Дмитриевичу Зырянские соляные промыслы с обязательством ежегодной доставки в казну ста тысяч пудов соли. История этих промыслов, находившихся в Соликамском уезде, на реке Зырянке, сложилась причудливо. Первые соляные варницы были поставлены здесь монахами Пыскорского монастыря вскоре после получения ими в 1604 году этой земли от Никиты Григорьевича Строганова. В 1652 году волею царя Алексея Михайловича Зырянские промыслы были взяты в казну, а царь Петр Алексеевич вернул их дому Строгановых. Промыслы прекратили свою деятельность в 1772 году по совокупности причин – и рассолы стали слабыми, невыгодными для выпаривания, и большой пожар здесь случился, и ежегодные разливы Камы осложняли работу. Тремя годами позже Григорий Дмитриевич получил от Петра погосты по Обве, Иньве и Косьве (всего около трех с половиной тысяч дворов и четырнадцать тысяч крепостных душ мужского