– Приглашай. Хоть сегодня, – пожимаю плечами. – Гриша съездит, привезет, – припечатываю взглядом охранника.
– Мама, а почему нам с Сашей водиться нельзя, а Леше с Мишей можно? – тут же встревает в разговор Майя.
– Вот когда Саша перестанет курить за гаражами и ругаться матом, тогда посмотрим, – обрываю строго. Хватаюсь за телефон. Надо написать Плехову. Пригласить Мишу в гости и отказаться от охраны. Но трубка вибрирует, доставляя новые сообщения.
«Леночка, любимая моя. Охрана уже у тебя под воротами. Будут оберегать. Все под моим личным контролем. Ничего не бойся. И валдаевских пацанов отзови. Все-таки мы профи, а они погулять вышли».
«Начинается!» – мысленно закатываю глаза. От Олега ничего не укроется. Он все решил уже и сделает по-своему. Остается только удрать куда подальше.
Но и этот план несбыточный. Никуда я не сбегу. У меня тут пациенты. Ну, куда я от них?
«Хорошо. Спасибо, Олег, – отправляю сообщение и тут же набираю следующее. – Леша ждет Мишу в гости. Я могу Старостина прислать. Он потом и обратно отвезет. Что скажешь?»
«Прекрасный план, Леночка. Только не гоняй Григория. Пусть рядом сидит и тебя охраняет. Мой водитель привезет Мишу и мою маму. Она говорит, что соскучилась по тебе».
«Прекрасно!» – печатаю в ответ и обалдело смотрю на сообщение Плехова.
«А вечером я за ними заеду. Поговорить нам надо!»
– Мам, что там? – тянет нос любопытная Алиса.
– Ничего, все в порядке. Давайте обедать, – отвлекаюсь от телефона и разливаю борщ по тарелкам.
«Ничего, – усмехаюсь мысленно. – Только я угодила в ловушку Плехова. И как теперь выбираться, не знаю».
Глава 26
– А ты что приехала, мам? – спрашиваю, усаживаясь к столу. – Тебе же город не нравится…
– Так сваха позвонила. Говорит, ты детей забрал. Сам на службе. Они одни. Вот я и подхватилась, – улыбается мне мама. Накладывает в тарелку сырники, ставит рядом сметанку. Все, как я люблю.
– Спасибо, – кладу голову на широкий бок и тотчас же мамины теплые пальцы зарываются мне в волосы. – Кушай, Лежек. Кушай, – шепчет она, а пацаны рядом смеются.
– Лежек! – фыркает Мишка.
– Кушай, – вторит ему Сашка.
– Отставить разговоры, – бурчу строго. А у самого губы в улыбке раздвигаются. – Быстро доедайте. Я вас в школу отвезу.
– Ты сегодня к Оксане заедешь? Или мне ей бульон со свахой передать? – спрашивает мама. Садится рядом. Ест как птичка.
А у меня в душе все переворачивается. Сколько лет прошло? Я даже не помню, как мы помирились. Да и мирились ли? Я тогда психанул и уехал. А она примчалась, когда Сашка родился. Первое время с Оксаной была. Учила ее, неумеху мелкую.
И вот сейчас… Даже звать не надо. Сама знает, когда нужна.
Может, и хорошо, что здесь. Рядом. За пацанами хоть присмотрит.
– Сам заеду, – киваю угрюмо. Надо сейчас держать Оксану под контролем. Мало ли что ей еще в голову взбредет. – Как приготовишь, сообщи. Я пришлю человека…
– Так уже все готово! – кивает мама на стоящую на плите кастрюлю. – Я же курочек с собой привезла. Одну сварила для Оксанки, а две других вам на обед пожарю. Хватит по ресторанам таскаться. Дома еда есть.
– Хорошо, – поднявшись, целую в макушку. Строго смотрю на сыновей. – Быстро, пацаны.
Отвожу их в школу и заезжаю в больницу к жене.
Оксана лежит на высоких подушках и без умолку рассказывает сиделке о своей жизни. Надо склонить эту бабу на свою сторону. Пусть выпытает, с кем и когда моя милая сговорилась.
– Олежка! Любимый… – демонстративно тянет ко мне руки жена. – Я соскучилась…
А у меня внутри все переворачивается от раздражения. Любит. Соскучилась. Не от этой женщины я жду этих слов. Век бы ее не видел.
– Как ты себя чувствуешь? – кивком выпроваживаю из палаты сиделку и сажусь рядом на стул. Игнорирую все Ксюхины призывы. Давлю строгим взглядом.
– Все хорошо, милый, – улыбается мне она. – Уже лучше. Демин сегодня сказал, что на следующей неделе меня в Москву отправят. Ты же со мной поедешь? – спрашивает как о решеном.
– Не знаю, Ксю, – морщусь недовольно. – Я – человек подневольный. Ты сама знаешь. Лучше с матерью езжай…
– А ты тут по бабам пойдешь, – вздыхает печально жена с видом оскорбленной добродетели.
– Ты ничего не попутала? У нас брак номинальный. И тебя моя жизнь интересовать не должна. Лучше развестись, конечно. Дети выросли…
– А тебя только это удерживало, да? – причитает горько Оксана.
– Прикинь. Так бывает, когда влезаешь в чужую жизнь. Топчешься там грязными ногами…
– Да ты не любил ее никогда. Так… детская привязанность. Ты меня любишь, – всхлипывает жена. – Я всю жизнь тебе посвятила, Олег. Детей родила. Если Сашка был по залету, то Мишеньку мы с тобой по любви заделали.
– Ага, по любви к жизни, – усмехаюсь с горечью. – Я тогда после ранения домой вернулся. Полуживой. Всему радовался. Ты и воспользовалась.
– Так ты мой муж, – вскидывается Оксана. – Мой, а не ее, – кивает куда-то на окно, будто за ним Лена прячется. – Я как поняла, кто меня будет оперировать, так чуть не умерла. Зарежет меня твоя бывшая и глазом не моргнет. С какими там бандитами она шарахается… На какие деньги клинику построила? А ты – генерал все-таки. Семейный человек. Давай все забудем, Олежка, – тянется ко мне Оксана, берет за руку. Сжимает пальцы. – Еще одного ребеночка родим. Девочку… На тебя похожую. Я поправлюсь и на ЭКО пойду.
– Ты бредишь, что ли? – технично достаю руку из горячих пальцев. – Тебе лечиться надо. У тебя жар, кажется, – приподнявшись, прикасаюсь ладонью ко лбу. Нажимаю на кнопку вызова. – У Оксаны Петровны поднялась температура, – обращаюсь к медсестре.
– Олег, подожди, – жалобно стонет жена, когда я направляюсь к выходу.
– Отдыхай, – бросаю от двери. – Завтра заскочу, – обещаю легкомысленно. Хотя сам не знаю, где буду завтра.
– Вот видите, какой у вас муж заботливый, Оксана Петровна, – причитает медсестра. – Занятой человек. А навещает лично. Любит вас…
– Гуляет, – с тихим присвистом