– А я не хочу никуда отсюда съезжать. Не хочу за тебя замуж. И вообще ничего не хочу, – упрямо вскидываю голову. – Дай мне пожить спокойно! Пожалуйста. Я не публичная персона, не первая леди. А обычный доктор. У меня дети и работа. Все.
– То есть, ты мне отказываешь? – смотрит он на меня напряженно. – Не любишь меня? Никогда не любила?
– Да при чем тут любовь, Плехов! – выдыхаю яростно. – Нам никто не разрешит быть вместе. Мы из разных сословий. Жизнь нас развела. И мы сами в этом виноваты. И ты, и я! Понимаешь?
– Нет. Поясни, – хватает меня за руку. Усаживает на диван. Сам плюхается рядом и только сейчас замечает портрет Альберта. – Хмм… непорядок, – поднимается с места. Подходит к камину. По-хозяйски переворачивает портрет Альберта лицом вниз и возвращается ко мне. – А если я к тебе сюда перееду, ты выйдешь за меня замуж? – смотрит пристально.
– Олег! – охаю я. – Тебя же все заклюют! И начальство, и все местные паблики.
– Да мне положить с прибором, Лен. Ну, заклюют, ну, на пенсию выйду. Ну, в бизнес пойду. Мне главное – с тобой быть. А терять тебя и сына из-за места жительства я не намерен.
– Ты серьезно? – во все глаза смотрю на любимого.
– А почему нет? – пожимает он плечами и неожиданно, словно догадавшись о чем-то, одаривает меня суровым взглядом. – Или ты меня на понт брала?
– Нет, – старательно подбираю каждое слово. – Дом хороший. Один из лучших в городе. Места тут много. Правда, история подкачала.
– Да мне похер, Лен. Я тут человек новый. В городские байки вникать не намерен. И если в этом доме живут моя любимая женщина и наш сын, то и я жить буду, – буравит меня негодующим взглядом. Сердитый и мрачный мужик. Бесконечно родной и любимый.
– Хорошо, переезжай, – соглашаюсь несмело и тут же оказываюсь в медвежьем захвате Плеховских лап.
– Лена, Леночка моя. Ты не пожалеешь, – целует меня Олег и, оторвавшись, смотрит внимательно. – Тогда нам надо срочно расписаться. Одевайся. Поедем…
– Куда? Зачем? Я болею, – пытаюсь выбраться из капкана. – Олег… Давай, как все нормальные люди. Поставим в известность детей и родителей, потом устроим церемонию…
– Мы уже пытались, как нормальные люди. Двадцать лет назад, помнишь? – припечатывает меня взглядом Плехов. И снова прижимает к себе. – Я не хочу больше с тобой расставаться. Если ты меня любишь, конечно…
– Люблю, – соглашаюсь грустно.
– И я тебя люблю. Остальное, фигня, Лен. Сегодня распишемся, и я тебя утащу куда-нибудь подальше от детей и домочадцев. А завтра перееду сюда. Идет?
– Да, идет, – повторяю несмело и сама не верю происходящему. Мой Олег, настоящий генерал, будет жить в доме Альберта. Как-то неправильно это. Дурит меня Плехов. Ох, дурит…
– А рядом хибара продается? – подойдя к окну, указывает на дом Сергея Ивановича, нашего местного предпринимателя, уехавшего из страны еще в начале двухтысячных. – Там кто-то живет?
– Хозяин с семьей за границей. Но дом не продается.
– Ничего, я уговорю, – веско роняет Олег и добавляет с усмешкой. – Объединим два участка, и у них уже будет другая история. Как тебе идея?
– Эээ… хммм… не знаю. Олег, погоди… – начинаю заикаться. Просто с ума схожу от напора Плехова. Генерал! Он и дома нас заставит маршировать.
– Мы и так долго ждали, Лен, – шепчет глухо, но неожиданно выпускает из захвата. – Я не буду давить. Дам тебе время. С полчаса хватит? Иди, собирайся. А я пока в ЗАГС позвоню и с твоими родственничками перетру. Пусть ответят, какого хрена вмешались! Кто их вообще просил? Ишь, справки наводили. Обо мне всю информацию собрали, прикинь? – рычит Плехов. А меня словно торкает.
– Олег, – закрываю лицо руками. – Это я виновата. А они воспользовались, – прикусываю губу.
Господи! Только сейчас дошло. А Альберт воспользовался. Он же не дурак был. Далеко не дурак! А я и не догадалась даже.
– В каком смысле виновата? – обалдело смотрит на меня Плехов. – Что за фигня?
– Помнишь, я после Нового года к тебе в Тюмень моталась?
– А-а, ты еще родителям тогда наврала, что живешь в профилактории. Типа путевку купила…
– Я там и жила, и путевку купила. На месяц. И на неделю к тебе поехала. Билеты копейки стоили…
– И гостиница, – подхватывает Олег. – Слушай, я тогда чуть не сдох от счастья.
– Я тоже, – всхлипывая, прижимаюсь к любимому. – Но это все из-за моей поездки дурацкой. Понимаешь?
– Нет. Поясни, – словно маленькую, укачивает меня Плехов. Целует в лоб и смотрит выжидательно. А я пытаюсь подобрать слова. Выходит, это из-за моей оплошности Олега подставили. Из-за меня… А я ни сном ни духом, дура наивная.
– Это я тогда наболтала, – признаюсь еле слышно и от стыда и собственной глупости готова сквозь землю провалиться. – Но мне даже в голову не приходило…
– Но ты же не хотела нас рассорить, – цедит через силу Олег. – А эти ушлые суки решили в вершителей судеб поиграть. Собирайся. Пойду одному рога обломаю. Лучше поздно, чем никогда. И в ЗАГС поедем. Не хочу тебя в этом гадюшнике оставлять. А то приеду завтра, а тебя уже бандеролью в Дубай отправили…
– Плехов! Ты невозможный, – улыбаюсь сквозь слезы. А у самой с души груз тяжелый падает. Олег все понял. Даже разбираться не стал. Простил.
Глава 39
– Ты вообще кто такой? Какого тут распоряжаешься? – наскакивает на меня Семен Валдаев, как только я спускаюсь вниз.
– Пойдем, поговорим. Объясню тебе популярно, – цежу холодно. И похер, что дом наводнили валдаевские. – Бойцов своих убери. Тут женщины и дети, – давлю взглядом Семена.
И он не выдерживает. Отводит глаза в сторону. Узнал, наверное, сука.
– А ты их, что ли, охранять будешь? Силенок хватит? – ухмыляется тот.
– Да, ресурса хватит. Закрыть тебя тоже, – бросаю отрывисто. – Я понятно выражаюсь?
– Да ты кто такой? Много на себя берешь! – пыжится Сэм. Ясен пень, телевизор