Стена бесшумно отворилась, пропуская в святилище. Мягкий полумрак разбавлялся мерцанием сотен свечей. Огоньки трепетали, создавая причудливый танец бликов на стенах. В огромном помещении находился красный камень, на котором лежало обнаженное тело. Кровь стекала по желобкам вниз, заполняя узоры рисунка на полу. В центре круга из светящихся символов сидела женщина. Глаза ее были закрыты.
— Ты зря пришла.
— Но я здесь. Или она запретила и это?
— Еще нет.
— Тогда ответь на мои вопросы.
— Задавай.
— Она умрет?
— Все мы смертны.
— Хорошооо. Что ждет моего сына? Он станет главой рода?
— Станет… Если отринет месть. Иначе умрет.
— Как мне ему помочь?
— Заставь его жениться на той служанке, что принадлежит Марисе.
— На служанке?! На той… той… безродной твари?!
— Кларисса, — выдохнула оракул, открыв глаза. — Я помню твою помощь. И вот сейчас отдаю долг, хотя должна молчать. Женитьба Мартина на той девушке — единственный выход. Только так он сохранит жизнь.
Я закрыла глаза ладонями. Нет! Нет! Должен быть выход… Колени коснулись холодного камня.
— Как ты тут сидишь каждый день? Так холодно.
— Это лишь для тебя, — улыбнулась подруга. — Спрашивай дальше, ты знаешь, без прямого вопроса я не смогу ответить.
— Даже так… Скажи, скажи что ждет меня?
— Смерть.
— Все мы смертны, помню, — раздраженно отмахнулась от нее.
Оракул отрицательно помотала головой.
— Что? Кто меня убьет?
— Мариса Овиндж, мать твоего мужа.
— Чтооо?… Как, — я облизнула пересохшие губы, — как мне убить ее? Когда произойдет нападение?
— На балу у короля. В день оглашения наследства девчонки Блэк. Есть атефакт у Режинальда Овиндж. Носит его всегда при себе, опасаясь возможной ссоры с женой.
— Как получить к нему доступ? Что за артефакт?
— Перстень на указательном пальце правой руки. Как женщина может получить благосклонность мужчины, милая? Не мне тебя учить.
— Уууу… Этот мерзкий старикашка извращенец. А по-другому никак?
— Никак.
— Спасибо, подруга, — я встала уходить.
— Задавай вопросы, Кларисса. Задавай, — звенел голос оракула.
— Но я все спросила? — не поняла ее.
— Когда твоя голова научится думать, приходи! Без прямого вопроса я не могу тебе ответить. Подруга, — сверкнули черные глаза без белков. — Прямой вопрос. Иди и приходи позже.
— Я что-то упустила?
— Да.
— Но что?
— Прямой вопрос. Ты не готова.
— Намекни…
— Оставь меня! Ты не готова! Думай головой!!! — прогремел голос оракула.
Я ушла, пребывая в замешательстве. И не услышала последних слов, что могли бы помочь:
— Кларисса, Кларисса. Сколько учила, так и не можешь правильно формулировать вопросы. Ты не спросила главного: как избежать смерти. В этот раз не смогу помочь, не смогу повлиять на ход событий. Остается лишь надеяться и наблюдать…
* * *
Роззи
Агнесс пришла в себя быстро. Я только успела поговорить с Вилли об их с Ири будущем, заверив, что никаких договорных браков на благо новоиспечённой семьи им не грозит, однако образование никто не отменял. Так что им придется получить необходимый минимум, а если пожелают, то и максимум знаний. Где-то в середине разговора, теперь уже родственница, ураганным вихрем ворвалась в беседу, вцепилась в мою руку и потащила, бросив на прощание пареньку:
— Все пожелания напишешь на листе, приноси ей дня через два. Будет занята!
— Сегодня! Вечером! У Вигмара! — я была не согласна с грядущей экзекуцией.
Не надо было быть Сибиллой чтоб понять, Агнесс решила поиграть детскую игру — одеть и раздеть куклу, используя в качестве игрушки меня. Позволила ей истратить часть энергии на преодоление сопротивления по пути, надеясь, что ее неуемный энтузиазм будет не так бурлить в пенатах Эдиты. Моим чаяниям было не суждено сбыться.
— Вот это! И вот это! … Так, а тут надо похуже… Тогда это! — указательный палец Агнесс без устали порхал, тыкая в необходимые ткани, словно колибри у цветка.
Швея не могла понять, спрашивать постеснялась, поэтому просто молча стояла с поднятыми бровями. На главном столе росла горка тканей.
— Мы едем покорять столицу! — Агнесс нависала над столом, крепко оперевшись широко расставленными руками.
Ее глаза фанатично блестели. Весь вид выражал крайнюю степень эмоционального возбуждения.
— Эдита, нам, пожалуйста, воды и твой кабинет.
— Да, госпожа. Ваш прошлый заказ готов.
— Прекрасно, захвати и его. Спасибо.
Еле удалось заставить Агнесс отойти и поговорить. Она рвалась в бой, требуя немедленно «творить красоту».
— Давай так, ты попьешь воды, а я пока расскажу планы.
— Занудствуй! — махнула рукой подруга.
Включила глушилку на кольце и продолжила.
— Агнесс, какой цвет твой любимый?
— Что? Так быстро? Речь закончилась, я еще не допила, — наигранно воскликнула собеседница.
— Ответь, пожалуйста.
— Синий.
— А цвет твоего любимого кружева?
— Зеленый.
— А какого цвета сорочку ты бы себе сшила для дворца, если смогу уговорить ехать?
— Ооо! Канареечно желтую, грязно-коричневую и уныло серую.
— Пошли, кое-что покажу.
Мы стояли и смотрели: ткани всех оттенков синего лежали вперемешку с кружевами зеленых цветов. Кучка из простых материй для нижних рубах имела три цвета: канареечно желтый, грязно-коричневый и уныло серый. Я обняла подругу за плечи и прошептала:
— Ты свободна. В поступках и желаниях. Можешь сшить все, что угодно, Агнесс. Без красного, простые или богатые наряды… Ты можешь выбирать сама. Для себя. А мне позволь выбрать самой.
— Я поняла, — буркнула Агнесс. — Пошли.
Она на ходу задрала платье, отцепила фляжку и сделала глоток. Эдита гневно раздувала ноздри. Госпожа молчит, значит, замечания делать не положено. Мы вернулись в кабинет швеи.
— Я не хочу блистать, — сразу перешла к делу. — Мне не нужно ничье одобрение, завистливые или восхищенные взгляды. Я хочу найти там жениха, составить договор, официально вступить в наследство и уехать.
— Король дал, король отнял. Земля изначально не ваша, титул — одно название. Единственное, на что он не имеет