Далее она отвернулась к Бабо и продолжила разговор, теперь уже сама игнорируя Рика.
Котронец фыркнул и ушел. За ним следом увязалась пара мальчишек-ныры, впрочем, как обычно. Так что Ырын не переживала, что пленник сбежит. Степь так просто не отпускает тех, кто попал на ее просторы.
Но не ожидала, что уже вскоре ей начнут доносить о каждом шаге Рыка, отвлекая от прочих дел.
Оказывается, тот всерьез воспринял ее слова насчет еды и сам пошел добывать себе пропитание – в данный момент рыбачил на реке. Причем необычным для орков методом – зайдя в воду по пояс и вручную ловя там рыбу. Ныры, наблюдая за ним с берега – орки не боялись воды, но старались в нее не погружаться, вначале похохатывали. Но когда гын таким "глупым" способом поймал и выкинул на берег пару немаленьких рыбин, озадачились и побежали докладывать Ырын.
На что девушка только усмехнулась: одно дело поймать, совсем другое приготовить. В степи, особенно в этой части их племенных земель, с топливом все очень сложно. Дров уж точно нет, а кизяк еще попробуй собери. Даже интересно стало – снизойдет ли мажорчик до сбора высохшего навоза, чтобы на нем же готовить себе еду? Представив при этом возможную физиономию парня, Ырын заулыбалась шире. А если даже решится – то где его будет собирать? В степи? Не найдет – уж точно не человек и не в нужном количестве. А у тех буйволов, что были в их племени, хозяева есть. Значит, чужаку никто так просто даже кизяк из-под тех животных не отдаст. Но глупый Рик об этом пока не знает.
Однако вскоре мальчишки принесли совсем уж какие-то непонятные новости – гын пользуется огнем!
Во-первых, даже малые дети в племени знают, что с огнем нужно быть осторожным – сухая трава может заняться очень быстро, а пожар в степи смертельно опасен. То есть что огонь – это возможная смерть, достойный противник, с которым нужно обходиться почтительно и аккуратно. Но глупый гын этого не знает! Во-вторых, откуда у Рика вообще огонь?! Ырын проверила свое кресало – драгоценнейший кусочек металла, подаренный ей, слабой человечке, которая даже сырое мясо не может есть, самим вождем. Но ее "зажигалка" была на месте, на поясе в мешочке.
Вот теперь совсем любопытно стало. И Ырын с Бабо пришлось выбраться из-под навеса и отправиться в самое пекло на берег реки вслед за ныры.
А там... чудная картина!
Во-первых, Рик, не иначе как получив передоз свободы, решил заодно и постираться? Мокрая и местами уже порванная рубаха, так и не вернувшая свою первоначальную белизну – еще был, в пересыхающей мутной реке, висела, растянутая на ветвях низкого кустарника. Темный сюртук лежал в стороне. А сам мужчина остался лишь в штанах, подставив солнцу свою спину – гораздо более светлую, нежели шея и лицо. Видимо, "сын человеческого вождя" и ранее ходил всегда застегнутым до самого ворота, не загорал топлес? Только сейчас время самого опасного солнца, и Ырын даже издалека, с пригорка, с которого они пока не успели спуститься, заметила, что кожа Рика на плечах заметно порозовела.
«Глупец, в общем, что с мажорчика, небось еще сугубо городского, взять» – думала девушка, стараясь не сильно таращиться на мышцы мужчины, которые, к тому же, по сравнению с массой орков так вообще не впечатлительны. «Да, ничего примечательного здесь нет!» – уговаривала себя Ырын.
Во-вторых, когда они подошли ближе, то девушка не увидела ни хвороста, ни кизяка, ничего. Сидящий на корточках парень, завидев их, ехидно ухмыльнулся. Ырын вначале ответила тем же: на примятой траве валялось штуки четыре неочищенные рыбины, над которыми уже вились мухи и прочие доставучие насекомые, и которые парень вряд ли съест сам или обработает для сохранности до того, как те испортятся. Значит, придется ему потом давиться даже подтухшей рыбой, потому что орки на самом деле очень бережливые ребята, впустую добычу не переводят и другим не позволяют.
Даже Ырын поначалу своей жизни в племени получала нагоняй за излишний сбор даров природы. Это потом человечке стали прощать ее запасливость, когда она научилась сохранять добычу и перестала выкидывать порченное. Знали соплеменники, что человечка слабая, не в любой момент может пойти и добыть себе еду, не выдерживает долго голодать, вот и "хомячит" на будущее. К тому же в крайнем случае Ырын могла отдать свои излишки детям, то есть в любом случае ее добыча – неважно, трава, корешки, рыба или то мясо, что ей принесут – не пропадут, не зазря собраны, не придется выбрасывать.
Глупый же Рик, пытаясь обойтись в одиночку, уже не справляется: необработанную рыбу на такой жаре уже атакуют насекомые, да еще потроха, которые он без ножа как-то сумел вычистить из одной рыбины, тут же рядом валяются, привлекая еще больше насекомых. Не закопал, не убрал куда подальше. Ну идиот!
Вот и дергает то и дело плечом, поскольку его самого, его обнаженный торс те же насекомые атакуют – и назойливые мухи, и кусачие оводы. Вон уже видны красные пятна укусов, и еще хорошо, если у него аллергии не окажется.
А руки... руки у него оказались заняты! В широких ладонях он держал нечто, похожее на обмазанную глиной рыбью тушку, вокруг которых... плясали языки бледного при солнечном свете, оранжевого огня.
Ничего не понимая, Ырын пригляделась внимательнее. Да, костра здесь нет, как и какого-то топлива, просто огонь... прямо в руках, то есть вокруг мужских ладоней и того, что в них!
Улыбка котронца, который заметил ее удивление, стала еще шире, являя ровный ряд белых зубов.
– Что это? – спросила на чигиданском Ырын у Бабо, который стоял здесь же.
Этот мужчина пока только набирался сил, ходил медленно, сейчас его лоб покрывала испарина после непродолжительной прогулки.
То, что он ответил, девушка не поняла, переспросила.
А гадский Рик, продолжая ехидно лыбиться, отвел одну ладонь в сторону от своего запекания и, развернув вверх, будто специально для нее продемонстрировал еще раз: над широкой мужской ладонью полыхнул прямо из воздуха полупрозрачный желтоватый огонек. Заплясал, меняя цвет на оранжевый, затем опал, пропадая прямо в коже, и вновь появился.
– Это что же... магия?! – ахнула девушка на родном языке, когда до нее дошло. – В вашем мире есть магия?!
Неизвестно, что подумал при этом Бабо, но он закивал и