Но тогда она действительно не знала, что их нужно бояться – в целом-то нормальные ребята, глобально ей не вредили и не пакостили. Да, малость дикие, рычать любят, скаля нижние внушительные клыки, подзатыльники и пинки отвешивают по любому поводу, но так кто бы их этикету в степи учил? Главное, успевай вовремя увиливать от них и всего делов. Потом уже, научившись языку, узнала, что люди, которые живут в этом мире где-то далеко-далеко, ужасно боятся гымн, то есть орков. По крайней мере, так сами гымн говорили, а за ними лишнего хвастовства не водилось. Только к тому моменту орки уже смирились с ее настырностью и оставили за ней родное имя, лишь переделав на свой лад. Так Ирина стала Ырын.
Сейчас же, улыбающаяся девушка рассказала мужчинам, что "рын" означает сила, сильный и так далее. Вот так удачно совпало, умолчала она про себя. А "ы" вначале слова поставили, чтобы имя стало женским.
Конечно, при этих объяснениях Рика перекосило еще больше. И ожидаемо он снисходительно фыркнул, демонстративно обвел ее фигурку взглядом и спросил, в чем же она сильна. То есть так перевел Бабо его слова.
Улыбающаяся Ырын сказала, что сила может быть разная, не только телом. А ее сила здесь и указала себе на лоб, затем приложила руку к груди, потом на солнечное сплетение. Сказала, что у нее сильный дух, и это даже голины признали. И что голова у нее "сильная" – так сам вождь сказал, когда разрешил ей всякие человеческие нововведения в племени, например, рисовать узоры не пальцами, а специально сделанными тонкими кисточками. Хотя за излишнюю жалостливость, как, например, опекание детенышей, считали наоборот, что у нее "слабое" сердце. Правда, все эти детали девушка не выдала мужчинам, сказала лишь, что ее еще и за ум здесь ценят.
– Какой ум может быть у женщины, к тому же выросшей среди дикарей? – ожидаемо фыркнул Рик.
И хотя Бабо не именно так перевел, опять сглаживая углы, но часть слов Ырын сама поняла, вернее, догадалась.
– Такой! – фыркнула в ответ девушка. – Я не бежала в степь, чтобы глупо сдохнуть, потому что не умею ничего делать, как некоторые здесь... не буду показывать пальцем. Я вначале научилась важным делам! То есть я точно умнее других... ыэр-р-р.
Бабо даже не скрывал широкой улыбки, переводя все это обратно Рику. Тот что-то ответил, но чигиданец не торопился переводить, вместо этого начав что-то втолковывать парню. Но Ырын сама потребовала перевода, причем точного.
Вроде как Рик согласился, что она может быть умнее окружающих ее голинов, но точно не умнее других людей, особенно тех, кто получил хорошее образование. Вот точно на себя намекал.
Ырын снисходительно улыбнулась. И это ей говорит парень, чье общество до сих пор мечами и лошадьми обходится? Что в его понятии "хорошее образование"? Умение писать пером по бумаге? Небось здесь даже телеграф и печатную машинку до сих пор не изобрели. А что он скажет насчет орбитальных спутников, виртуальной реальности и генной инженерии, что уже обыденность в ее мире?
Как жаль, что не может она ткнуть мажорчика носом в их разности образования и вообще развития обществ! И не только потому, что даже слов таких в местных человеческих языках нет, но в первую очередь потому... что если она действительно умная, то не будет выдавать себя. Не первым попавшимся на ее пути спесивым мужикам уж точно!
Глава 12
Рик
Как же она его раздражала!
Уже даже не голыми коленками, из-за которых он плохо стал, а своими снисходительными улыбочками. И тем, что она им нагло врала сейчас. Не верится, что она совсем-совсем ничего не помнит. Ведь она периодически бормотала на каком-то ином языке, точно не голиновском, потому что там звуки были иными, гораздо более мягкими.
То есть, как минимум, свой язык она помнит?
Но это не чигиданский, да и непохожа она на жителей южных степных стран, слишком утонченная и кожа светленькая... под той бурой мазью, что упорно мажет себе на лицо каждый день. Только она и не котронка тоже, ее слова были незнакомы Рикардо.
Может, она из Свиленсии? Тоже вряд ли, Рикардо слышал ранее разговоры свиленских купцов, не было в их речи тех грубоватых звуков, что проскакивали изредка у дикарки.
Или она уже за давностью времени смешала родной язык с рыками голинов? Спросил у нее Рикардо, как долго она в племени. На что девчонка принесла им пару длинных палок, покрытых ровными рядками насечек. Причем каждые семь были перечеркнуты отдельной зарубкой. То есть о существовании седмиц она помнит? Правда, о количестве дней в месяце и месяцев в году она помнила неверно, как стало ясно из последовавшего разговора о календаре.
Слушая бубнеж собеседников и рассеяно проводя пальцами по бесконечным группкам насечек на палках, Рикардо поразился, как долго прожила девчонка среди голинов. И не сошла с ума при этом, живя в таком кошмаре день за днем. Или все-таки?... Теперь понятно, почему настолько странное у нее поведение порой бывает!
– Почему ты до сих пор не ушла к людям? Ты ведь умеешь уже... важные дела, чтобы не сдохнуть в степи, – спросил он, резко прерывая чужую беседу.
Да, невежливо вышло, но здесь никому нет дела до самой элементарной вежливости!
– Ждала знака от духов, – хмыкнула в итоге девчонка, подумав немного.
– Есть боги, не духи, – качнул головой мужчина. – Или ты слаба, чтобы дойти до людей?
– Даже если ты не веришь в духов, это не значит, что их нет, – перевел Агилям ответ этой странной дикарки. – Мне они сказали не торопиться. Видишь, были правы: теперь у меня есть вы, и я научусь еще одному важному делу – языку, прежде чем пойду к людям.
Агилям при этом с блаженной физиономией склонил голову перед "хозяйкой", бормоча что-то еще, от себя.
– Ты просто боишься! – буркнул