Дальше Рик говорил что-то еще, что вроде сводилось к тому, что ей надо поискать семью среди людей. И что ему сказать? Что ее семья осталась в другом мире? Конечно, не скажет. Что даже если случайно наткнется на семью девчонки, чье тело заняла, то те людей родными ей вряд ли станут? Не роднее Тыырына и даже вредного Дрына уж точно. Да и зачем ей те люди, которые, наверняка уже давным-давно похоронили... мысленно свою девочку? Раз она выжила в степи, то и среди людей как-нибудь выживет. Наоборот, с родней этого тела могут быть какие-нибудь проблемы, о которых она пока не может предположить. Наверняка проще будет с чистого листа начинать свою жизнь в обществе.
Уже смеркалось, пора заканчивать, все равно толком не видно, что под руками. Сколько смогла, добыла воды. У орков отличное зрение, могли бы и в темноте продолжить дело, да скорее только затопчут здесь все, как те же буйволы.
Подошел Бабо, окликнул их.
– Бабо, скажи Рику, что семья может быть и не по крови, – попросила его Ырын, пока темнокожие подростки дали ей в последней порции воды обмыть руки.
– Но ты человек! Не может быть у тебя семьи с голинами, – упорно твердил в ответ Рик.
– Многое случается в первый раз, – повела ноющими плечами девушка. – Смотри на жизнь широко и удивишься тому, что тебе откроется.
Все, она так устала за сегодня, что даже мысли уже спотыкаются. Но как сказать, что люди порой сами сужают себе возможности в жизни из-за каких-либо предубеждений, порой очень глупых.
Устала Ырын так, что даже есть не хотелось. Но надо, чтобы были силы на завтра. Поэтому кусочки вяленого мяса, что достал Бабо, накрыв им, труженикам, походный "стол", пришлось натыкать заостренной палочкой вместо вилки. В чистоте своих рук, обмываемых в грязной воде в сумерках, Ырын сомневалась.
Рик, развалившийся на траве рядом, настороженно наблюдал за ее уловками. Затем сел ровно, даже немного вытянулся, разворачивая плечи. Ырын не сдержалась, хихикнула.
– Прошу прощения, что к столу не поданы... вышитые кусочки ткани, – как смогла объяснила она Бабо про салфетки, чтобы уже тот перевел ее слова Рику. – Но вы можете взять листья лопухов вместо них.
– Откуда ты помнишь про салфетки, если все забыла? – встречно спросил Рик.
Упс! Выдала себя?
– Ну-у, кое-что иногда вспоминаю. Оно само как-то.
– А что еще помнишь? – тут же оживился парень.
Черт, а он не устал за сегодня, если есть силы болтать? Но у нее нет сил что-то придумывать, она понятия не имеет, что могла помнить прежняя хозяйка этого тела.
– Завтра опять тяжелый день. Спать! – завершила она все ненужные разговорчики.
Однако прежде чем провалиться в крепкий сон, невольно вспоминала свой родной мир. И вовсе не всхлипывала, то просто пыль в нос попала.
Второй день похода был легче тем, что днем, в самую жару сделали привал. Можно было установить свои навесы, под которыми женщины и детвора немного отдохнули. Тяжелее был тем, что после первого дня толком не отдохнули, мышцы уже сильно ныли, тело ощущалось ужасно грязным, и это раздражало. Но Ырын знала, что только в первые дни накапливается усталость, зато потом вливаешься в кочующий режим и станет легче. А походная грязь со временем сама начнет отваливаться, так поддерживала себя девушка.
Второй вечер провели у еще одной речушки, спрятанной в камышах и кустарниках. И тут радостная Ырын бросилась собирать листики с одного из кустов.
Неизвестно откуда у Рика брались силы, но он ходил за ней чуть ли не по пятам и доставал вопросами. К счастью, на этот раз больше ботаническими, например, зачем ей именно эти листы. Ырын собиралась делать из них, высушенных и перетертых, еще одну краску, уже для себя, то есть для украшения своего тела. Со смешком предложила и Рику временные рисунки на теле нарисовать.
Тот, конечно, отказался и спросил, почему она во время праздника себя готовой краской не разукрасила. Но те красители были очень ядреными, на более тонкой, нежели у голинов, человеческой коже могли даже раздражение оставить. Что объясняла девушка по мере сил.
– Откуда ты все это знаешь? – вновь допытывался парень.
Откуда... методом научного тыка пробовала все вокруг, вот откуда. И аллергические пятна с себя сводила, и чего только с ней не случалось за годы жизни здесь.
На третий день их караван немного заходил на соседские земли. Вернее, на спорные по границе клановых земель. Здесь был довольно глубокий пруд, который почти никогда не пересыхал, и доступ к которому во время засушливого сезона был вроде как общий.
Однако если вдруг соседи захотят подраться, то могут на время забыть о перемирии. Оставалось надеяться, что они уже давно прошли мимо.
Соседнее племя, может, уже и прошло, но несколько чужих самцов все-таки вышли к их племени, расположившему на отдых на берегу того пруда под конец третьего дня.
– Черт! – ругнулась сквозь зубы Ырын, настороженно наблюдая за тем, как с чужаками общается вождь, Дрын и другие воины.
– Чужаки, – пришлось объяснять ей своим людям.
– Как ты их различаешь? Они же все на одну морду.
Нет, все-таки Рик не совсем поумнел, опять глупость ляпнул. Но Ырын только повела плечами, внимательно наблюдая за пришлыми.
Глава 17
Рик
Судя по тому, как много всего об окружающих землях и самих голинах знает девчонка, видимо, она на самом деле живет здесь давно. Значит, попала к нелюдям еще ребенком и не замешана ни в каких интригах? И здесь не для того, чтобы переманить этих диких образин на чью-то сторону?
Она, кажется, вообще на стороне самых дикарей! "Семья" – заявила она!
Какая семья?! Она, точно из знатного рода девушка, и эти агрессивные тупые животные?! Как она может говорить подобное! Да никто бы даже из простого народа, не говоря уже об эйрах... Тогда почему она так спокойно причисляет себя к голинам?!
Если учесть, что