— Не всех. Только тех, кого не казнили за выявленные военные преступления против горожан или наших бойцов. Плюс пяток старших офицеров, в особой гнуси вроде бы не замешанных, но пока ещё немного полезных как источники информации, в камерах задержались…Но да, свыше девяноста процентов слуг и солдат принца Аркхалаза или его вассалов были проданы через обелиск. Ну и? — Демонстративно поднял одну бровь тот, кто называл себя Бальтазаром. Хотя официальный мэр Оксфорда мог бы поклясться папочкой, куда он заботливо собирал компромат на все мало-мальски важные персоны из своего окружения, настоящее имя этого человека звучит совсем иначе…Но человека ли? Вот в этом опытный делец и опытный политик был не совсем уверен. — Вы ведь сами в своей речи сказали ключевое словно: «Военнопленных». А военнопленные и рабы — это, знаете ли, совсем разные вещи.
К просочившимся слухам о том, что верховный главнокомандующий конфедерации может быть никем иным как Дракулой, Максимилиан относился достаточно серьезно. Нет, ну это как минимум было похоже на правду! Держащийся сейчас ответ молодой мужчина, едва ли не подросток, вел себя совсем не так, как положено людям его возраста. Он не нервничал, не терялся, не пытался доказывать свою невиновность…Ну а ещё имел неплохое представление об управлении государством и ведении военных действий, практически не испытывал тяги к роскоши или личной славе, определенно обладал обширными познаниями во многих сферах жизни, а также был чудовищно опасен как воин и как маг. Шпионы Максимиалиана выявили это совершенно точно. Да им, собственно и стараться-то особо не пришлось. Как Бальтазар перемалывает врагов своим молотом видела если и не вся армия конфедерации, то значительная её часть. Однако посланные опытным бизнесменом люди сумели дополнительно узнать, что после нападения на этого субъекта крупной и хорошо слаженной группы убийц, посланной принцем Аркхалазом специально по его душу, из складского помещения, где владелец Убежища занимался какими-то секретными делами, вынесли комплекты артефактов, некоторые из которых имели легендарный ранг. И прах, очень мелкий и очень безжизненный прах, в который превратились тела примерно десятка опытных ассасинов, какие-то планы некоронованному владыке целой страны поломавших.
— Что значит не рабы⁈ — Кажется, столь же искренне не поняла его объяснений любительница дубин. — Ты их продал как скот! Значит, они были рабами и это нарушает те самые законы, которые нам всем предписано соблюдать!
— Они были пленниками, — терпеливо и с отчетливыми снисходительными нотками поправил её Бальтазар, хотя по его лицу было видно, что данная перепалка ну совсем не доставляет ему удовольствия. — Пленниками, которых наши войска захватили, когда эти люди и нелюди либо пришли нас убивать, либо заняли один из городов нашей планеты, куда их никто не приглашал, заодно именно что поработив местное население. Содержать многие тысячи подобных ублюдков в тюрьме или на каторге в текущих условиях тупо невозможно, да и в будущем вряд ли имеет смысл, а потому их следовало либо казнить, либо продать обелиску, дабы тот разбросал подобный «товар» по разным уголкам Бесконечной Вечной Империи. Я выбрал последний вариант и намерен придерживаться его впредь, поскольку это и эффективно устраняет угрозу дальнейших враждебных действий со стороны уже доказавших свои намерения существ, и несет пользу конфедерации и в то же время не превращало наших солдат в массовых убийц. Надеюсь никому тут не надо говорить, что классы оказывают довольно сильное воздействие на психику своих обладателей? Не необоримое, но заметное. Вы представляете, во что могло бы превратиться наше общество, если бы его заполнили палачи или вообще маньяки какие-нибудь?
— Должен отметить, что оправдания Бальтазара очень смахивают на…Эм…Семантику. — Не слишком уверенно и не слишком твердо произнес представитель одного из малых поселений, которого Максимилиан, будь его воля, на совет бы никогда не пустил. Или, по крайней мере, удостоил исключительно совещательного голоса. Население в несколько сотен человек, никаких обладателей высоких уровней или сильных классов, никаких производств, никаких запасов старого мира…Бесполезны и бесперспективны. — Формально те пленники действительно не были рабами, но…По факту — были! А ещё их продажа явно нарушает те принципы демократии, равенства и справедливости развитого общества, которые мы стремимся воссоздать в нашей великой стране!
— По факту, да и по законам Бесконечной Вечной Империи вы несете полную чушь, — посмотрел на этого деятеля как на какое-то жалкое насекомое верховный главнокомандующий конфедерации. — У всех этих людей и нелюдей не было рабских классов, они не носили ошейников зачарованных или обычных, на них не накладывали магических клятв повиновения, а ещё захваченных солдат и офицеров противника никто не принуждал трудиться против их воли на меня или на кого-то ещё.
— Но раз вы их продали, то сейчас они работают на своих новых хозяев! А значит, рабами их сейчас все-таки сделали! — Всплеснул руками представитель какого-то там поселения, которого правильнее было бы называть сельским старостой. Да и то имелись у Максимилиана подозрения, что даже для занятия такой должности он не компетентен…Как минимум правильно рассчитывать последствия своих действий этот тип точно не умеет. А значит рано или поздно сыграет в ящик, ну или как минимум лишится всего, возможно заодно серьезно подставив тех, кто допустил его становление руководителями.
— Возможно рабами…Возможно едой, жертвами для ритуала, набором алхимических ингридиентов или даже живым высокоуровневым удобрением для каких-нибудь особых магических цветочков. — Пожал плечами Бальтазар с таким безразличным видом, будто это не он осудил на воистину ужасающую судьбу тысячи мужчин и даже какое-то количество женщин, изредка встречавшихся среди солдат и магов принца Аркхалаза. Не то, чтобы Максимилиан сам бы сделал кому-нибудь из пленников скидку на пол или там красоту, ладно бы уж на полезность…Но такого циничного, практичного и безжалостного подхода вкупе с продемонстрированными навыками он мог бы ожидать от какого-нибудь высокопоставленного военного, что годами без тени сомнения приводил к покорности всякую глухомань в странах третьего мира, при необходимости заливая кровью улочки нелояльных деревень. Ну, в крайнем случае, от главы крупного и успешного преступного синдиката, привыкшего надежно и радикально решать проблемы с излишне вороватыми подчиненными, неподкупными полицейскими или чересчур глазастыми свидетелями. — Мне это, честно говоря, целиком и полностью безразлично. Главное, что они перестали быть нашей проблемой. Конечно, чисто