— И этот человек еще будет установливать законы, которым мы должны следовать⁈ Да он же сам маньяк почище всяких психов из грязных подворотен! Его нужно немедленно отстранить от управления войсками и отправить в тюрьму! — Возмутился безумец, который явно забыл, в каком мире живет, раз посмел вслух и публично высказывать такие вещи, находясь практически на расстоянии вытянутой руки от победителя вражеских армий. — Я призываю к голосованию…
— На правах председателя этого Совета я отменяю это голосование! — Перебила его Изабелла, и голос молодой черноволосой девушки, занявший свой пост исключительно благодаря протекции обвиняемого, болезненно резанул уши всех присутствующих и заставил стекла в окнах опасно задребезжать. Максимилиан считал, что лично он с управлением бывшей британской столицей справился бы эффективнее…Намного эффективнее. Однако эта девушка была все же относительно неплоха. Во всяком случае, она честно старалась сделать как можно лучше, не боялась признавать свои ошибки и не ленилась, что дело её как минимум полуприличной…И явно более компетентной чем многие политические деятели старого мира, занимающие свои места исключительно благодаря связям и коррупции, но сами по себе являющиеся жалкими ничтожествами. — Для начала будет голосование по поводу того, будут ли действовать для военнопленных в нашей конфедерации те же законы, что и для рабов! А только потом, если большинством голосов мы эти две категории уравняем, начнется обсуждение того, станет ли сей закон иметь обратную силу или же начнет действовать исключительно с сегодняшнего дня. И только потом, если до этого вообще дойдет, мы обсудим правомочность решений Бальтазара с их последствиями…
— Ты не можешь считаться беспристрастным арбитром в этом суде, поскольку сильно заинтересована в том, чтобы Бальтазар вышел сухим из воды за свои преступления! — Поддержала своего явного сторонника любительница дубинок, вскакивая со своего места. — Мы должны назначить независимых присяжных, чтобы разобрать это дело!
— Должны кому? — Громко поинтересовался Патрик, демонстративно начиная барабанить пальцами по рукояти меча, который этот ирландец прислонил к своему стулу. — Я слышал сегодня много громких слов, но почему-то не вижу, чтобы они подкреплялись с вашей стороны столь же громкими делами. Например, освобождением хотя бы одного города при минимальной поддержке всех остальных участников конфедерации. Или хотя бы восстановлением уровня жизни в каком-нибудь поселении до уровня, позволяющего считать это место именно нормальным городом, а не помойкой…
— И ты тоже служишь Бальтазару! — Обвиняюще ткнула пальцем в смуглого ирландца женщина, достаточно энергичная и амбициозная, дабы выгрызть себе место в этом Совете и определенно желающая стать кем-то большим, чем всего лишь одна из многих его участников. — Вдобавок вы скрыли, что союз Шевц предложил нам мир, и мы должны этот мир принять, поскольку…
Договорить женщина не успела. Бальтазар возник прямо перед ней и схватил её за горло, вздернув в воздух. Причем Максимилиан того момента, когда он исчез из-за кафедры, где раньше держал ответ, заметить попросту не успел. Дубинки попытались прыгнуть в руки своей хозяйке…Но удержать она их не смогла. Нечем ей стало удерживать, поскольку нож, молниеносно вылетевший из-за пояса верховного главнокомандующего конфедерации, попросту срезал ей абсолютно все пальцы.
— Информация о том, ради чего эмиссар союза Шевц прибывала в Лондон и чем именно пыталась склонить нашу конфедерацию к миру с вероломно ударившими нам в спину подлецами, является строго секретной. Соответствующий приказ оформлен вчера. И я позаботился о том, чтобы эти сведения не мог разболтать никто из тех, кто наблюдал за нашими, кхм, переговорами. — С абсолютным, можно даже сказать мертвенным спокойствием произнес Бальтазар, не обращая внимания на задушенный вопль, ударивший ему в лицо или кровь, брызгающую во все стороны. Он воспринимал их с таким же спокойствием, с которым мэр Оксфорда очередной лист бумаги на своем рабочем столе переворачивал. — А значит, из твоей информированности торчат эльфийские острые уши. Дамы и господа, я подозреваю эту женщину либо в действиях, вызванных враждебным ментальным влиянием, либо в установлении тайных дипломатических контактов с нашим врагом и предательстве интересов конфедерации. Прошу отложить продолжение заседание на несколько минут, пока будет устанавливаться истина. После этого мы вернемся к обсуждению правового статуса военнопленных и, если потребуется, моей вины в жестоком обращении с завоевателями, для которых мы все просто говорящие животные.
— Вы…Вы не имеете права! — Выкрикнул осуждавший действия Бальтазара сельский староста, но двинувшийся к выходу верховный главнокомандующий, по прежнему сжимающий в руке свою задыхающуюся добычу не удостоил его даже взглядом. — Это…Это произвол! Это нецивилизованно! Это противозаконно! Я…Я буду жаловаться!
Старый и опытный бизнесмен сокрушенно покачал головой, сожалея о чужой тупости, ибо угрожать какими-то там жалобами после Конца Света было ещё более бессмысленно, чем раньше. Да, по собравшимся пробежали шепотки, ибо многие стремились обсудить сложившуюся ситуацию…Но оппозиция некорованному королю конфедерации показала себя сегодня откровенно жалко и становиться на сторону настолько очевидных неудачников, бывших сразу и слабыми, и тупыми, не пожелал бы никто, кто мог похвастаться хотя бы минимальными зачатками политического чутья. Похоже, как-то уменьшить власть Бальтазара над конфедерацией сегодня не выйдет. Максимилиан мог узнать полное и окончательное фиаско, когда видел его. А ещё он мог честно признаться себе: он не был уверен в возможности Бальтазара арестовать или принудить к чему-нибудь такому, чего верховный главнокомандующий категорически не хочет. Даже если он действительно просто человек, а в это с каждой минутой Максимиллиан верил всё меньше и меньше. Даже если Совет выступит против него, а это почти невозможно, ведь тут многие обязаны своими постами именно ему и без его поддержки ничего особого из себя не представляют. И даже если использовать имеющиеся в Лондоне войска, поскольку личная армия верховного главнокомандующего явно превосходят любые другие силы имеющиеся сейчас вблизи бывшей британской столицы…Да и с объединенным воедино воинством разных поселений, куда вошли бы все кто способен держать оружие, пожалуй могла бы потягаться…И победить. Скорее всего.
— Максимилиан, а ты не пробовал помолиться? — Тихонько наклонившись к уху своего делового партнера, как хотелось бы верить самому Максимилиану, старшего партнера, прошептала сидящая с ним по соседству волшебница. Однако последнее время бизнесмена и политика все чаще посещали мысли о