Встал я, опершись на раковину, посмотрел в зеркало. Так же, как и в тот раз, когда только очнулся в военном госпитале в Севастополе. Внимательно взгляделся.
Да уж… Лицо так себе выглядит, пусть кровь я и вытер. Но уже будто полегче.
Может быть, боль в себя привела. Может еще что-то, но не так плохо, как могло быть.
По крайней мере, мне удалось выбраться. Это само по себе уже дорогого стоило. Потому что в противном случае я не дожил бы до обеда, кончили бы меня с самого утра. Причем, с выдумкой как-нибудь, совсем не по-людски, чтобы за брательника поквитаться.
Но я сбежал. И даже вытащил Жижку. Теперь вопрос только в том, что местные сделают. Успеют они поймать партизан до того, как те свалить решат? Как бы я сделал бы на месте командира, этого самого Часового?
Зависит от того, какие силы у меня под рукой были бы. Но стоило признать, что я уходить не стал бы. Наоборот, занял б позицию, да попытался принять тех, кто поедет за нами. А если учесть дронов-камикадзе, гранатометы и прочее…
А там уже, разобравшись с прибывшими, свалил бы, как можно быстрее.
Как бы так не вышло, и меня не обвинили в том, что это я в ловушку заманил «Воронов». Хотя… Нет, это подумать может либо полный параноик, либо очень тупой человек, раз уж я приехал с простреленной башкой. Ну, с одним нюансом, конечно, что пуля впритирку прошла, просто чиркнула.
Стояла тут пустая мыльница, и я поймал себя на том, что смотрю уже не в зеркало, а на нее. Повернул вентиль, но воды не полилось, и даже звуков никаких в трубе не было. Водопровод не работает, короче. А пить хочется, зараза. Теперь уже не сблюю, но все равно.
Ладно. Я закрыл вентиль обратно, после чего побрел к кровати. Уселся, принялся раздеваться. Если форму постирают, то будет не так плохо, она целая. Да и ткань там специальная: она и грязь не впитывает, и камуфляж, и тепловую сигнатуру тела в тепловизоре размывает. Не очень надежно, но все же.
Современные проблемы требуют современных решений. Понадобилось обезопасить бойцов от тепловизоров — придумали вот такую форму, серебрянки камуфляжные и прочее.
Понадобилось зачистить остров от присутствия людей — использовали вирус, который до этого хрен знает сколько в лабораториях хранился.
Это сейчас нам воевать по-старинке приходится. Еще полгода назад было не так.
Избавившись от одежды полностью, даже майку стащив через голову, пусть мне и пришлось ради этого помучиться очередным приступом головной боли, я улегся на кровать. Подушка мягкая, а одеяло шерстяное, колючее. Зато теплое. Вот я им и накрылся.
Уставился в окно. Луна с неба светила, звезды видно. Вот раньше звезд видно не было, потому что везде электрическая иллюминация была. Электрический свет продолжает наш день и гасит свет звезд.
Я закрыл глаза и тут же открыл их. Только что очень сильно спать хотелось, а теперь какая-то бодрость накатила. Дождаться что ли, когда Жижку привезут? Его, похоже, гораздо сильнее потрепали, чем мне сперва показалось, раз на операционный стол потащили.
А черт его знает. Не факт, что Жижку ко мне в палату привезут. Если все так серьезно, то, наверное, и в реанимации могут оставить отлеживаться. А до утра ко мне точно никто не придет, кроме дежурных все спят.
Если, конечно, действительно раненых не повезут сюда. Но тогда хоть спросить можно будет, чем там рывок и накат закончились, да и вообще.
Нет. Ну его в пизду. Завтра будет новый день. Будет день, будет и пища. Так что спать. Спать.
Причем, надеюсь, что без снов. Что-то слишком их многовато в последние дни.
Чуть скрипнул зубами — в ране снова прострелило болью. Я прикинул: сколько дней мне еще здесь валяться? Минимум неделю ведь, пока не отпустят, да и тогда придется голову обрабатывать. Но уже сам справлюсь или попросить кого смогу.
Неудачно-то как. Ой неудачно. С другой стороны… Получается, больше о врагах узнал, да и вообще. Как бы доверять мне станут сильнее. И премию обещали.
Обустроиться надо. Раненый — никуда не лезть. А вот взять и снять дом или хотя бы комнату. Снаряжение подготовить, это уже никого удивлять не будет. Подготовиться так, чтобы не только к войне, но и за своего сойти.
С этой мыслью я и уснул.
Глава 9
К моему удивлению, никого ночью так и не привезли. И никто мне ничего пояснять на следующий день не стал. Покормили, сделали укол антибиотика, потом перевязку. Ахмет пояснил, что все хреново, но могло быть гораздо хуже, если бы я припозднился. Самое главное — опасности менингита нет. А потом загрузил меня какими-то мудреными докторскими словами о кровоснабжении и прочем, да так, что я совсем сник и слушать перестал.
Так я провалялся еще один день, борясь со скукой и слабостью. Телевизора нет, смартфонов тоже, а книги, пусть я и попросил, мне читать запретили. Сказали, что нельзя, и все тут.
Ну я и не выдержал, и на второй день, когда санитарка пришла с едой, попросил принести мою одежду. Причем так безальтернативно, что явился сам лечащий врач. Попытался наехать на меня по поводу того, что выходить мне никуда нельзя, и был едва не послан на хуй.
— Нет у меня времени валяться, — сказал я ему. — Там война идет, а я тут лежу.
— Вояка-забияка, бля, — только и ответил Ахмет. — Куда ты собрался? У тебя с мозгами хрен знает, что творится, тебе только лежать, причем как минимум неделю еще.
— Нет у меня времени лежать, — повторил я. — Да и нормально я себя чувствую. На уколы и перевязки буду ходить, если надо, но дайте вопрос решить. К тому же я чокнусь у вас тут — здесь ни хрена нельзя.
Тогда он сдался. Ушел куда-то и скоро вернулся с моей одеждой и кучей каких-то таблеток. Приказал пить по одной два раза в день, и еще одни, один раз в день по утрам. Что я и проделал сразу же, при нем,