Упомяну еще несколько фактов. Во-первых, в центральных информаториях Конфедеративных Штатов Америки (Ричмонд), Объединенного Королевства Северо-Восточной Европы (Стокгольм) и Российского Союза (Новгород) исчез контент с упоминанием о смерти М. Браилло и К. Вальдеса. Зато в разделе «Wanted» власти ОКСВЕ сулят огромные суммы за Мигеля Сенизо, «живого или мертвого». Сенизо обвиняется в том, что перестрелял охранников, совершая побег из ЗО «Петсамо», а ныне сколотил банду «Белые волки».
Есть основания полагать, что Мигель Сенизо, Мигель Браилло и М. П. Браилов – одно и то же лицо.
СПРАВКА
Информации о группе «Белые волки» в прямом доступе нет, а раздобыть секретные сведения пока не удается. Всё, что нам известно – «Белые волки» партизанят в районах Ингерманландии и Эстляндии около 15 лет. Убивают комендантов спецлагерей для белокожих и офицеров тайной полиции, уничтожают «эскадроны смерти», грабят армейские склады, освобождают белых, мулатов и метисов. Если верить отзывам анонимных комментаторов, «Белые волки» только в прошлом году пустили под откос два воинских эшелона карателей, сбили истребитель «Грипен» и пару вертолетов, а за последние несколько лет в «банду» всё чаще вливаются и чернокожие, пленившиеся коммунистическими идеями Сенизо.
Надо полагать, что Российский Союз тайно помогает «Белым волкам» – послу РС в Стокгольме постоянно вручают ноты протеста. Дескать, официальный Новгород не мешает «Белым волкам» устраивать базы в приграничье, а посадник (видимо, президент) упорно занимает нейтралитет.
Возможно, посадник рассчитывает с помощью полевых командиров «бледнолицых» взять Ингерманландию под свой контроль – и получить выход к Балтийскому морю.
Предлагаем уже сейчас забросить наших разведчиков (африканцев или чернокожих кубинцев) в «Дельту», не дожидаясь выпуска спецгруппы в ЭШИ «Китежград». Цель: установить надежный канал получения достоверной информации о дельта-пространстве, чтобы в дальнейшем наладить отношения с Российским Союзом и, возможно, оказать помощь «Белым волкам», вплоть до поставок оружия и направления военных советников.
М. П. Гарин
Конец документа 6
Глава 6.
Среда, 30 января. День
«Гамма»
Тель-Авив, улица Саламе
Комиссару Аарону Глебскому впору было сниматься в кино, хоть он и «разменял полтинник». Высокий, поджарый… Лицо жесткое, скулы резкие, щетина всегда на грани допустимой для полицейского небрежности, а в темно-серых глазах будто лед тает…
Куда тому Микеле Плачидо! Хотя… Разве внешность выдает характер? В полиции Глебский лет тридцать, если не больше, но ему и в голову не приходило искать легких путей – не та натура. Вот и перевелся в «Матам», в особый отдел, где такие, как он, рубятся с мафиозным спрутом. Дослужился до сана́ца, то бишь комиссара, вот только, в отличие от излишне эмоционального Каттани, никогда не впадал во грех ненависти. Еще чего не хватало!
Не дождется головоногая «кошер-ностра» от Глебского ничего, кроме холодной брезгливости. Или пули…
Хотя не сказать, что насилие и жестокость Аарону по нутру. Бывало, конечно, что и убивал – на задержании или в горячке погони. А как еще? Блеять: «Руки вверх! Бросить оружие!»? Так ведь у бандитов нет вредной привычки стрелять в воздух – они сразу палят на поражение…
В те минуты, когда его тянуло на философические размышленья, Глебский думал о том, какие занятные зигзаги выписывает порой судьба. Ведь его родители бежали из местечка Кельце уже после войны, когда поляки устраивали еврейские погромы, однако пепел убитого деда не стучит в его сердце.
Он вырос не мстителем, и не убийцей, а обычным циничным брюзгой. Правда, с того далекого сорок шестого года, пусть и не памятного ему, таки втесалось что-то в характер, придав тому упрямство – часто присущее людям свойство, а также куда более редкое – принципиальность, и уж вовсе реликтовое – честность.
Недаром Аарон удержался от повальной «ивритизации» – все евреи подряд, как только добирались до Земли Обетованной, сразу переводили фамилии на израильский лад. А вот он так и остался Глебским, как дед, как прадед…
…Кофе-автомат дошипел, добрызгал, и комиссар осторожно взял пальцами пластиковый стаканчик. Кофе отдавало чернотой сепии. Аарон усмехнулся – везде ему щупальца мерещатся…
Шагая неторопливо, экономно, с кошачьим изяществом уставшего хищника, Глебский вернулся в отдел, и сразу подошел к большой пластиковой доске. На ней, будто редкой паутиной, красными нитями увязывались имена, размашисто вписанные маркером, всякие досье, карта Израиля и цветные снимки – в центре прикноплено фото серьезной, даже чуть сумрачной Талии Алон, причесанной под строгое «каре», а чуть сбоку – глумливо ухмылявшегося Бени Шломо.
– Итак, – сухо начал комиссар, взглядывая на подчиненных поверх очков. – Наш милейший Беня… – он ткнул пальцем в фото на доске, – …который всю свою жизнь посвятил наркоте и рэкету… М-м… Ну, еще оружием приторговывал… И вдруг выказывает повышенный интерес к доктору археологии. Археологии, Карл!
Молодой оперативник, которого, вообще-то, звали Калев, встрепенулся:
– Шеф, вы думаете, он в неё влюбился? Его можно понять, реально красивая тёл… Женщина! Похожа на Аниту Экберг. 4 И грудь тоже пятого размера…
Аарон раздражённо фыркнул:
– Во-первых, Карл, красота не измеряется в сантиметрах. А, во-вторых, – он повел стаканчиком к фотографии щерившегося Шломо, – этот ублюдок, как и его покойный братец, с малых лет любил только шекели. И никакие учёные дамы, даже похожие на Аниту Экберг, не свернут Беню с пути сего! Вопрос в ином – что у этой археологини есть такого драгоценного, кроме внешности? Почему Шломо поручил своему подручному, вымогателю-рецидивисту Нимроду Галеви… – комиссар пришпилил на доску мрачную квадратную физиономию, едва влезшую в рамку фотографии, – …пристроить в состав экспедиции гэвэрет Алон своего человечка – Ицхака Щаранского? Этот тип, хоть и числится студентом истфака, на деле толкает «снежок» в тель-авивском кампусе…
Фото очередного субъекта, на сей раз благовидного, стильно стриженного юноши с масляными глазками, украсило доску.
– Сана́ц, – негромко обратился другой опер, постарше, невысокий и крепкий Давид Шапиро, – гэвэрет Алон получила разрешение на раскопки в Негеве, неподалеку от Беэр-Шебы. Вот копия…
– Теплее, Давид, теплее… – наметил улыбку Глебский.
– И у моей агентуры есть данные, – ободрился Шапиро, – что Дерагази, этот старый «Призрак из Печа», сгинул где-то в тех местах. Шестьдесят… с чем-то, там, лет назад. И та украденная подвеска с ним. Может, как раз за ней Беня и охотится? Говорят, она и сил придает, и воли…
– Горячо, Дава! Горячо! Только давай без ведьм и галлюцинаций, ладно? – комиссар ткнул карандашом в фотографию Талии: – Час назад из «Сохнута» пришёл ответ на мой запрос. Так вот, эта красавица звалась до натурализации… – Аарон выдержал театральную паузу. – Натальей Иверневой! Коллеги, вам ничего не говорит эта фамилия?
Калев и Давид неуверенно