Лея с Натали шагали, не слишком торопясь, но в ногу. Маршируя до прозрачных дверей, девушки замешкались на секундочку, «уговаривая» здоровенных амбалов в черных костюмах, и те отступили. Телохраны продолжили стоять в тех же позах – набычившись, широко расставив ноги и сцепив руки перед собой, словно футболисты в «стенке», но теперь в их глазах даже огоньки тупой угрозы не тлели, заместившись карей пустотой.
А «Стоун» с «Рожковой» продефилировали в уютный зальчик с видом на море. Здесь, в гулкой тишине и полном покое, Беня Шломо вкушал свою любимую фаршированную рыбу. Трапезничал он в гордом одиночестве – лишь на мгновенье завиднелась летучая тень официанта, и тут же пропала, будто померещившись.
На вошедших девиц мафиозо глянул недовольно, хотя и скользнув краем глаза по груди светленькой.
– Я эскортниц не вызывал, – брюзгливо молвил он.
– О, не беспокойся, Беня! – заворковала темненькая, приблизившись почти вплотную. – Мы совсем из другой службы!
Звериные инстинкты бандоса давно сыграли тревогу, но разомлевшее сознание рабски подчинялось чужой воле.
– Готов, – деловито доложила шатенка, присаживаясь рядом, и непринужденно закидывая ногу на ногу. Глядя, как напарница шарит глазами по VIP-залу, она безмятежно добавила: – Тимка «обезвредил» и камеры, и видеорегистраторы.
Молча кивнув, Лея устроилась напротив Шломо, начинавшего обильно потеть – душа его, вернее, душка покорилась «дьяволицам с фенотипом ангелиц», а вот тушка бунтовала.
– Итак, продолжим наш разговор, – неласково улыбнулась «Рожкова». – Зачем тебе занадобилась Талия Алон?
– Мне не нужна доктор Алон, – выдавил Беня. – Я хотел изъять подвеску Витгенштейна.
– Цель? – прищурилась Лея.
Шломо беспокойно шевельнулся, а его лицо перетянуло болезненной гримасой.
– Повторить вопрос? – вкрадчиво осведомилась Гарина.
– Н-нет! – сипло выдохнул бандит. – Сама подвеска, как ювелирка, дёшева, но большую ценность представляют серые каменья… Дерагази мечтал добыть черную корону древних царей с такими кристаллами… Мол, она придаст тому, кто напялит ее, чуть ли не божественную силу, особенно если коронуют… этого… как его… паранорма. Ну, в «черную корону» я не верю. Нет, ну, может, и была такая, так где ж ее сейчас найдешь?
– Ты не увиливай, давай! – построжела блондинка. – Выкладывай!
Позыркав на красоток, как паучок из норки, Беня медленно, словно перебарывая себя, заговорил:
– Я напряг головастых ребяток из «Нахаль Сорек», и они предположили, что… Ну, если серый кристалл освещать… лазером, там, или сильной криптоновой лампой, то он тогда будет испускать вторичное излучение, действующее на мозг по типу ЛСД-25, только гораздо красочней и… убедительней, что ли. Но это всё – пустяки, всего лишь миллионы шекелей или долларов… – мрачно усмехнулся Шломо. – У тех высоколобых парнишек была еще одно… одна… А! Гипотеза! В общем, если признать древнюю легенду о «черной короне» истинной, то под этим излучением люди могут терять не только память, но и способность мыслить критически. То есть, им можно внушить что угодно, и они слепо, не рассуждая, уверуют! А это уже стоит миллиарды…
– Как интере-есно… – Лея переглянулась со встревоженной Наталишкой. – Кто эти «твои люди»? Имена? Адреса?
– Да не знаю я! – задергался Беня. – Ими Нимрод занимался! Нимрод Галеви! У него дом в Неве-Цедеке!
– Ла-адно… – «Рожкова» вынула из сумочки кубик ИКП. «Мигнул» ярко-голубой глазок прибора, и Шломо будто проснулся. Завертел головой в ошеломлении, а когда сфокусировал взгляд на девушках, зло шевельнул губами, и стал подниматься.
Лея властно вытянула руку.
– На место! Спать! Забыть!
Беня рухнул в кресло и свесил голову, распуская вялый рот.
– Уходим.
– Ага!
«Лейтёха» и старлей СБС покинули зал, ступая так, будто прохаживались по подиуму. И тишина…
Вторник, 19 февраля. Утро
Тель-Авив, улица Саламе
– С этими девицами, сана́ц, всё как-то… – Давид неопределенно повертел кистью. – Как-то странно. Охранники Бени клянутся, что никаких девчонок в глаза не видели! Официант тоже никого не заметил, а вот метрдотель… Когда он вежливо спросил у Шломо, вернутся ли молодые особы, и добавлять ли столовые приборы, тот закатил истерику! Мол, никого тут не было, и отстаньте вы все от меня! Но это-то ладно. Похоже, сана́ц, визит этих двух вертихвосток был тщательно спланирован – все видеокамеры на стоянке и в самом ресторане оказались выключенными…
– Все? – неприязненно буркнул Глебский.
– Почти, – тонко улыбнулся Шапиро. – Две замаскированные камеры, установленные нами еще в прошлом году, кое-что зафиксировали…
– Ага! – каркнул комиссар.
Давид шустро, не дожидаясь, пока начальство проявит нетерпение, выложил на стол пару ксерокопий.
– Не слишком четкие скриншоты, – поскромничал опер, – но обе незваные гостьи видны хорошо. Сана́ц… – он выдержал крошечную паузу. – Это те самые похитительницы доктора Алон!
Глебский, чувствуя, как затарахтело сердце, стремительно наклонился, с томительной жадностью разглядывая соблазнительные профили. Блондинка… С грудью шестого размера… И брюнетка… Или темная шатенка… Светловолосая роскошна – по сравнению с нею модели с глянцевых обложек выглядят вульгарными шлюшками. А брюнетка или шатенка, хоть и не так сексапильна, но очень изящна. И кожа у нее не фарфорово-белая, а смугловатая, дивного оттенка. Медитеранский типаж.
– Обе поселились в отеле неподалеку, – докладывал Давид, упиваясь жадным интересом комиссара. – После встречи со Шломо устроили шоппинг, погуляли, а с утра воскресенья исчезли. Мы обыскали номер, сняли отпечатки пальцев и взяли образцы ДНК…
– Молодцы… – обессиленно пробормотал Аарон. – А отпечатки…
– …Одни из них совпадают с теми, что оставлены на тюбике! – триумфально завершил доклад оперативник.
Хлопнув дверью, в отдел ворвался Калев.
– Шалом! – выдохнул он, и протянул Глебскому тощую пачку распечаток. – Вот!
– Что это?
– Анализы ДНК, шеф!
Аарон вчитался – и тупо уставился перед собой. Анализы неопровержимо, с убийственной точностью доказывали, что высокая блондинка является дочерью Талии Алон, а брюнетка или шатенка – её близкая родственница, причем, не по матери, а по отцу, и степень родства – двадцать пять процентов! Сёстры?
«У Талии нет дочерей! – ожесточенно, и зло, и растерянно бубнил голос внутри. – Я же сам проверял! Медкарты, личные дела, армейский архив… Даже с гинекологом разговаривал, мать его так. Нет у неё детей! Ни замужем, ни беременностей, ни выкидышей, ни ЭКО. Никого. Пусто!»
Взгляд Глебского невольно соскользнул на черно-белый скриншот, вбирая тень и свет красивого, холодного лица блондинки. Он сильно зажмурился.
– Шеф… – робея, подал голос Мозес. – Тут еще кое-что…
– Еще, Карл? – горько усмехнулся комиссар, моргая.
– Д-да, вот… – Калев суетливо водил пальцем по планшету. – Я наудачу сделал запрос в интернете… Не помню точно… Ну, что-то вроде «портрета красивенькой брюнетки и грудастенькой блондинки», и… Вот!
Во весь экран нарисовалась яркая обложка книги какого-то Большакова, а с ней улыбалась та самая парочка, что в шаббат мило беседовала с Беней Шломо.
– «Ганфайтер»? – вытаращился