— Ну что, согласен? — спросил я у мужика.
Он переглотнул, посмотрел на меня, потом на Грома и спросил:
— Точно семью не тронете?
— Пока Край на связи будет, будут живы, — ответил «росгвардеец». По нему видно было, что мой замысел ему не нравился, но он решил подыграть. Оказать мне, так сказать, последнюю услугу.
— А если связи не будет? — посмотрел на меня бандит.
— Ну раз в месяц-то я на связь всяко выйти смогу, — ответил я. На самом деле это был блеф, и я знал, что семью его никто трогать не станет. — Если месяц на связь не выхожу — им пиздец. Так что, согласен?
— Блядь, — протянул он, выдохнул, выдохнул, после чего сказал. — Обещаешь, что семью не тронут?
— Клянусь, — честно ответил я.
— Тогда согласен.
— Отлично, — кивнул я. — Рядом со мной держись.
Мы двинулись обратно к толпе. Бандиты все так же стояли толпой, разве что сбились плотнее. Алмаза испугались. Ну еще бы, когда татарин злится, у него рожа совершенно жуткой становится, я и сам заметил.
— Ну что, господа бандиты, — сказал я. — Вы много хуйни натворили. Так что пиздец вам.
Они поняли. Послышались вдохи, кто-то прикрыл глаза. И в этот момент я поднял ствол.
И отдал приказ:
— Огонь!
Глава 3
— Ну вот и все, — проговорил я, присаживаясь на корточки перед Фредом.
Воняло тут неимоверно. И немытым телом, и парашей, которую последние сутки никто не выносил. Попросту некому было, вот и все, ведь ведь в рейд ушли. Но ничего, на это можно уже забить, это никому не помешает.
— Что все-то? — просипел пленный.
— А то, что нет у вас больше в Белогорске крепости. И вообще никого живого не осталось. Размолотили мы все.
Он озадаченно посмотрел на меня. Я отметил, что ногти на его руке уже успели отрасти, там, где я их отбил. Причем, нормально вполне, ничего не загноилось. Саша заходила что ли, раны обрабатывала?
Тогда понятно, почему она так ко всему отнеслась. Увидела, что я могу делать.
Девушка-хирург никак не шла у меня из головы. Она ведь знала, что я мог, на что способен. Но все равно пыталась остановить меня. И только когда до нее дошло, что я пойду до конца…
Она даже не ненавидела меня. Просто разочаровала.
Но я освободил от «Воронов» эту часть острова, и собираюсь пойти дальше. И так пока от их структуры не останется вообще ничего.
— Пацаны все легли? — спросил он.
— А хрен знает, — пожал я плечами. — Может кто и сбежал. Но вряд ли много. «Грады» — штука страшная, сам понимаешь. Ну да, вы же сами ими Изобильное обстреляли, должны знать.
— Меня там не было, — ответил он, будто попытался оправдаться.
— Было — не было, какая разница, — пожал я плечами. Вытащил из кобуры пистолет, большим пальцем скинул флажок предохранителя.
— И что, теперь убьешь меня? — спросил он. — Я же, типа, вам больше не нужен?
— Вроде того, — согласился я, поднимаясь.
— Край… — проговорил он. — Я же к тебе нормально относился, не обижал. Да, мои парни накосячили… С бабой твоей нехорошо получилось.
Я прислушался к себе. Еще пару дней назад его слова вызвали бы укол в сердце. Но сейчас уже плевать, ничего не осталось. Может быть, я действительно сошел с ума? Или перестал быть человеком? Черт его знает.
Пока двигаюсь и дышу — буду драться. А дальше.
— Отпусти меня, а? — попросил он. — Что я в одиночку смогу? Я уйду. На север куда-нибудь уйду, туда, где пролив теперь. Там поселюсь.
— Понимаешь… — пороговорил я. — Я бы тебя отпустил, честно. Но дело в том, что я кое-что задумал. А ради этого не должно остаться никого, кто видел меня в лицо.
— Да? — мрачно спросил он. — Что, операцию по внедрению задумал? Собираешься припереться к Мансуру и сказать, что на него работать хочешь? Так он тебя не примет. Он левых людей так просто не берет.
— Нет, — ответил я. — У меня на этот случай есть идея.
Я прицелился ему в голову. Если честно, я ждал, что Фред будет умолять, просить не убивать его. И я как-то даже хотел этого, потому что мне хотелось понять свои эмоции по поводу этой ситуации. Но нет, он замолчал, закрыл глаза, только зашевелил губами.
Это на секунду привело меня в замешательство.
— Молишься что ли? — спросил я.
— Ага, — ответил он, не открывая глаза.
— Тебе не кажется, что-то, что вы творили — это не совсем богоугодное дело. Знаешь, если бы вы где-нибудь в Америке это делали, я бы понял. Но тут, вокруг же свои, русские.
— Тут татар половина, а еще куча народа есть, — мрачно ответил он.
— Ну, я в более широком смысле, — пожал я плечами. — Ты на вопрос-то ответь.
— А я в Бога не верил, — сказал он. — Ты знаешь, вот так вот в подвале больше месяца посидишь, не только в это поверишь. Да и в целом, знаешь… Предрасполагает к размышлениям.
— Ну вот и что твой Бог говорит? — спросил я. — Куда ты там отправишься?
— В ад, — проговорил он. — Но мы с тобой там точно увидимся.
Ага. Один человек в прошлом сказал: «Мы все попадем в ад. Но в аду мы будем лучшими». Так что.
— Ну, молись, — решил я. Скажи, как закончишь.
Не знаю, что именно двигало мной в тот момент: желание дать ему ещё немного времени, чтобы привести перед смертью мысли в порядок, или наоборот, желание насладиться его ужасом.
А возможно мне просто не хотелось его убивать. Он в общем-то неплохим человеком был. Сломался просто, вот и все.
Прошло минуты полторы, после чего