— Да правильно Край сделал, — проговорил Ваня. — На хрен такой не нужен.
— Ну все тогда, грузимся, пацаны, — решил я. — Хули нам еще делать.
— Может ну его на хуй? — вдруг предложил Иван. — У нас стволов и так до хрена, армию вооружить хватит. Заберем БТР, да уедем.
— Не позволяй душе лениться, — я внезапно сам для себя улыбнулся.
Вспомнилось: мне мама так частенько говорила, еще когда я в школе учился.
Вдруг накрыло. Первое в новой жизни воспоминание из детства. Я зажмурился и попытался вспомнить его лицо. Нет. Ничего не получается. Фигура матери есть, а вот лица ее не вижу. Вообще.
— Там автоматы и пулеметы хорошие, реально пригодиться могут, — продолжил я, открыв глаза. Имеет смысл перевооружиться.
— А что там? — заинтересовался Ваня. Он стал проявлять любовь к оружию внезапно. Даже для самого себя, наверное.
— «Двенадцатые» новые, — ответил я.
— Мне не нравится «двенадцатый», — сказал Алмаз, который продолжал смотреть на труп, лежавший посреди базы. — Прицел этот непонятный.
— Да все равно же с коллиматоров стреляем. А тут наверняка голографы есть, простые, надежные. Хорошие штуки.
— Ладно, — с какой-то обреченностью в голосе проговорил Иван.
— Ждите тут, — сказал я двинулся в ту дверь, откуда вышел парень.
Ну тут все стандартно: консоль для доступа, куча мониторов. На этот раз свое досье искать я не буду, смысла нет. Все, что нужно было, уже добыл. Так что нужно просто отключить систему защиты, и все.
Я подошел к консоли, постучал по клавиатуре, выводя систему из спящего режима. Ввел данные личного жетона, потом наклонился к сканеру сетчатки глаза. Прошло несколько секунд, и у меня появился полный доступ к искусственному интеллекту, управляющему защитной системой.
Первым делом я проверил последние события. Да, давно уже, еще в самом начале эпидемии примерно. Я тогда в коме валялся. Вошел старший лейтенант Сидоров, настроил систему на полную паранойю, а потом все. Интеллектуальные минные поля активированы всегда, любая цель, не прошедшая идентификацию должна быть мгновенно уничтожена.
Ну, его захуярили в итоге. А больше никто ничего не делал, у парней, очевидно, доступа не было. Ну, может быть сержантский, да только это далеко не полный.
А вот, информация о том, что этот самый Сидоров признан бунтовщиком, и его доступ аннулирован. Майор Павелецкий это сделал, причем устным же приказом. Тогда же и расстреляли.
Кстати, дурацкая система, блин. Что если лейтенант ляжет, а никого выше по званию не окажется? Как тогда перенастроить систему? Впрочем, это у нас в армии всегда было. Как с теми же самыми гербовыми печатями, без которой ни одной приказа не подписать. Даже самого банального — на отпуск контрактника.
Гербовая печать хранится в штабе, в единственном экземпляре, да еще и в сейфе, запертая на все замки, запоры и засовы. Никаких дубликатов у нее нет. И чтобы хоть что-нибудь подписать, нужно отправлять документы туда.
С передка, да. Отправлять с бойцом. При том, что в любой момент могут прилететь дроны. А передвигаться там в принципе опасно.
Но без печати вообще ни хрена не сделать, никакой приказ не подписать.
Глупо это как-то. Конечно, когда руководство поменялось, бюрократии стало поменьше, но эти печати по-прежнему везде.
Ладно. Я открыл командную строку и вел нужную команду на отключение защитной системы. Система запросила подтверждение, мол, уверен ли я в своем решении. Естественно уверен, блин, потому что если нас система пропустила, то КамАЗ гражданский легко может принять за легитимную цель. И уничтожить на подъезде.
Все, турели деактивированы, минные поля тоже. Только датчики работают. Причем система не включится, пока я снова не введу команды. Я снял рацию с разгрузки, на ней уже был выставлен нужный канал.
— Отец, — проговорил я. — Слышно меня? Прием?
Несколько секунд никто не отвечал, а потом из динамика послышался голос дьякона.
— Слышу, Край. Кто стрелял? Прием.
— Я стрелял. Нихуя нет тут больше никого. КамАЗ подогнать сможешь? Прием.
Тут два километра по прямой практически. Дорога, конечно, узкая, да и грунтовка обычная, но я ему объяснял, как водить эту машину, и он даже попрактиковался немного. Значит, должен справиться.
— Тогда выдвигайся к нам. Системы защиты отключены, проедешь нормально. Как понял? Прием.
— Понял, Край. Выдвигаюсь.
Все, конец связи, как говорится. Теперь осталось только дождаться, когда он приедет.
Из леса донёсся гул двигателя. КамАЗ шёл уверенно, хотя и подпрыгивал на каждой кочке. Через пару минут он выкатился на базу. Только сейчас я заметил, какой же он пыльный. И кабина оранжевая, и лобовое стекло. Да уж, мы тут вовсе не по шоссе ездили.
Маскировочные характеристики, да. Надо на самом деле какой-нибудь краски намешать и перекрасить кабину. Хотя бы валиком, нам ведь не в ралли с рекламными спонсорами участвовать. Ну и кузов тоже, он ведь весь оранжевый.
Отец бешено вращал глазами. По-моему управлять этой махиной ему было попросту страшно.
Я махнул рукой:— Сюда гони.
Тормозить священник стал рано, так что до нас не доехал. Я двинулся к нему, махнул рукой, мол, открывай дверь. Он вылез наружу и, кажется, даже рад этому был. Я же забрался в кабину, махнул рукой остальным, чтобы отошли, и медленно погнал КамАЗ в сторону арсенала. Остановился так, чтобы грузиться было проще, заглушил двигатель.
Парни уже ковырялись, открывая нам доступ к отвалу. Подперли створку специальными слегами, которые мы за ранее притащили с собой.
Глянул на труп — он чуть в стороне остался, так что самосвал его не задел. На секунду я почему-то подумал — может быть, не стоило стрелять пацану в голову? Не, мало ли. Нашел бы оружие, вернулся бы, да положил нас одной очередью. А мы тут, как ни крути, на открытом месте. Да еще и грузиться будем, не до охраны станет.
Похуй, работаем.
— Ну что, пацаны, погрузка, — сказал я. — Давайте быстро, пока тут ещё кто не нарисовался.
Нас четверо, ящики надо будет по двое хватать. Блин, никто охранять не сможет. Снова включить систему что ли? Нет, мало ли, вдруг заглючит что-то.
Мы вчетвером двинулись в складское помещение. Запах мертвечины частично уже успел выветриться — все-таки не зря я двери открыл. Натянув резиновые перчатки, которые теперь всегда носил с собой, я подхватил тело и оттащил его в сторону, чтобы не мешалось. Сантиментов никаких это