А что потный и мокрый… Так я трахался же.
Вышел на улицу, подошел к калитке, будто мне любопытно стало, что там такое случилось. И увидел, как к дому приближается еще один отряд, который вел как раз-таки Фред.
— Стоять! — крикнул один из бандитов и вскинул автомат, прицелившись в меня. Секунду спустя это сделали уже и все остальные.
Глава 8
Ну в общем-то чего-то подобного я и ожидал. Остается только сыграть убедительно свою роль. Нет, подозрения, конечно, возникнут, так что потом несколько дней, а то и пару недель придется сидеть тихо. Но у меня есть вариант — я могу просто в город со своей командой идти. А пока меня нет, подозрения так или иначе сгладятся.
— Пацаны, вы чего, ебнулись что ли? — спросил я, но руки вверх поднимать не стал. — Что такое-то?
Фред, молча, посмотрел на меня. Остальные продолжали целиться. Никто ничего не говорил. Похоже, что они сами не ожидали меня тут увидеть.
— А ты-то чего тут делаешь?
— Да в смысле, блядь, — я выдохнул. — А чего я могу дома у Катьки ночью делать? Сам подумай.
Он посмотрел мне прямо в глаза. Не верил. Явно не верил. Но доказательств никаких у него против меня быть не может, если только бабу не расколют. А я постараюсь сделать так, чтобы этого не произошло.
— Бля, да не веришь — иди проверь, — сказал я, отступив чуть в сторону, будто пропуская их в дом. — Хули нет, мне жалко что ли.
— А вот и проверю, — проговорил вдруг Фред. Я этого не ожидал, но постарался сохранить спокойное выражение на лице. — Васян, зайди, посмотри, что там.
Боец, все так же держа автомат наизготовку, двинулся в дом, я только посторонился, пропуская его. Вошел. Через полминуты из дома послышался истошный крик испуганной женщины. Надо же, как натурально сыграла… Ей в театральное надо было поступать.
И я вдруг остановился. Там две тарелки и один бокал. Потому что мы пили из одного. Заметит?
Васян из дома выскочил, как ошпаренный, похоже, сам перепугался. Ну да, когда баба испуганная орет — это дело такое. Особенно если он вдруг понимает, что это чья-то баба. Но при этом у него еще и на лице смущенное выражение было, будто бы увидел то, чего не очень-то хотел. Но он, хоть и бандит, но молодой, лет двадцать ему. И, наверное, не совсем отморозок.
— Баба лежит, голая, — сказал он. — На кухне — конина стоит, ели недавно.
Фред помолчал, потом снова посмотрел на меня.
— А что случилось-то, бля? — спросил я. — Чего вы вдруг посреди ночи всполошились?
— Изгоя убили, — мрачно ответил он.
— Чего? — сделал вид, что не понял я. — Как убили-то?
— Да так, — сказал главарь бандитов. — Они ехали в сторону базы, и его сняли. И еще нескольких пацанов зацепили. Потом побежали, причем аккурат в эту сторону.
— Ну, бля, соболезновать не буду, он мне не нравился, — ответил я. — И доебать меня умудрился хуже смерти за эти несколько дней. А я-то тут причем?
— Да просто подозрительно, что ты тут оказался.
— Что-то подозрительно, — проговорил вдруг боец. — Резинок нет.
Я вдруг не выдержал и захохотал. Как мне показалось, так вполне себе убедительно. Они и так думают, что я отморозок, так что пусть считают, что вообще конченый.
— Ты чего, ебнутый? — спросил я, посмотрев на него. — С резинкой — это то же самое, как конфету в обертку есть. Никакого удовольствия.
— Ну вообще-то правда, — поддакнул вдруг один из бойцов.
Фред все еще был напряжен, а остальные расслабились. Ну оказался я тут, так ведь все остальное соответствует.
Коллектив мужской, более того, бандитский. И все они считают себя доминантными самцами. И в мое поведение то, что я решил посреди ночи посетить достаточно симпатичную бабу, укладывается в их картину мира. Они верят в подобные «мужицкие» мотивы, да и супружеская верность у них не в чести.
— Странно как-то… — проговорил он. — Ты так за свою блонду держишься, а теперь ни с того ни с сего к Катьке двинул. Да и старовата она для тебя, у вас же разница лет в десять.
— И что? — спросил я и тут же продолжил. — Зато ты видел сиськи у нее какие? И жопа? А насчет того, почему я из-за Лики взбесился — потому что это «мое», понимаешь? А от того, что я налево сходил, от нее не убудет.
— Блядь, — выдохнул он, и посмотрел на меня. — Край, мне очень хочется тебе поверить, но я не верю, понимаешь? Потому что каждый раз, когда что-то случается, ты в центре подозрений оказываешься. По поводу конвоя я тебе выгораживал, на обыске у тебя ничего не нашли. Так ты ж не дурак, спрятать мог все. И Изгой тебя действительно подозревал и доебывал, так что…
— Так что я мог его убрать, да, — кивнул я. — И, если честно, то вальнул бы я его с превеликим удовольствием. И мне даже жалко очень, что это сделал кто-то до меня. Но, блядь, тебе сейчас есть, что мне предъявить? Вы тут носитесь посреди ночи, бабу мою напугали.
Он промолчал, но я видел, что в его лице было сомнение. Потому что не укладывается мое поведение в роль виноватого. Потому что я не обороняюсь, не оправдываюсь, а признаю, что убитый мне был неприятен. И наоборот нападаю.
— Ладно, — выдохнул вдруг он. — Предъявить мне реально нечего. Пойдем мы, Край.
— Идите, — ответил я, а потом сыграл смущение. — Только, блядь, очень тебя прошу — Лике ничего не говори. Она думает, что мы с пацанами сейчас план следующей вылазки готовим. Если узнает, она, конечно, от меня не