— Тебе лучше рассказать мне все, что знаешь, — проговорил Фред. — Потому что Край прав. Тебе действительно будет очень плохо.
— Край?! — внезапно глаза ЧВКшника расширились от ужаса. — Ты говоришь, он — Край?
— Ну да, — Фред даже отступил. Похоже, что такой реакции он не ожидал.
Я заметил, что поляк смотрит только на меня. И лицо у него реально в ужасе. Что же он такое обо мне знает, что так испугался? Сильный ведь парень, уверенный в себе боец. А тут боится так, как будто сейчас обосрется.
— Курва мать, — проговорил он, покачав головой, после чего повернулся к Фреду. — Группа наблюдала за тем, как я шел к вам. Сейчас они, скорее всего, уже ушли.
— Почему не пытались отбить? — спросил я.
— Потому что знают, что вас тут тридцать человек. Мы наблюдали за деревней какое-то время. И технику вашу тоже видели.
— И куда отошли? — спросил бандит. — У вас же должна быть резервная точка где-то в окрестностях, разве нет?
— Я ничего не скажу, — он покачал головой.
Фред одним движением дернул за быстросброс плитника, из-за чего бронежилет упал к ногам ЧВКшника, после чего врезал ему кулаком в живот. Сильно так, с оттяжкой. Я услышал, как со свистом вырвался воздух из легких парня. А главарь бандитов долбанул ему еще раз. Тот закашлялся, а секунду спустя его вырвало. Прямо на бандита.
— Вот блядство! — Фред успел отскочить, но поляк все равно перепачкал рвотой его правую ногу.
— Ты хуйней занимаешься, — проговорил я. — Лучше бы группу отправил, чтобы следы поискали. Они еще рядом, так что есть все шансы догнать их.
— Хорошо, — кивнул он. — Ты и поведешь.
— Неа, — я покачал головой. — Еще чего. Мое дело — добычу из города таскать. Я в «Вороны» не записывался, так что решайте свои проблемы сами.
— Ну тогда считай, что мы тебя мобилизуем, — Фред набычился, повернулся ко мне. Я заметил, что ствол его автомата смотрит мне в живот.
Мы на расстоянии шага. Если он попытается выстрелить, то с вероятностью процентов в шестьдесят я его вырубить успею. Или убить. Если, конечно, заранее все пойму. Но шанс словить пулю, конечно, есть.
А вот чего у меня не имеется, так это желания гоняться по горам за западными ЧВКшниками. Вот от слова совсем. Еще и тащить за собой группу этих самых бандитов.
— Слушай, блядь, — сказал я. — Если решился — стреляй уже. Мне плевать, веришь — нет? Но группу твою, крест на пузе, я никуда не поведу. Мне в хуй не уперлось за ними гоняться, это ваша работа.
Фред раскраснелся. Было видно, что он борется с желанием поднять автомат и выстрелить в меня. Но именно что борется, потому что пока что понимает, что я ему нужен.
— Да хуй с тобой, — наконец выплюнул он. — Давай этого в яму сунем.
— Погоди, — я остановил его. — Он знает мое имя. Если ты не против, я бы с ним побеседовал сперва. Сам же в курсе, я о себе не помню ни хрена. Очень хотелось бы послушать.
— Ха! — он хохотнул, кажется, окончательно успокоился. Благоразумие победило, как ни крути. — Я бы тоже послушал о том, кто ты такой. Жди, сейчас группу отправлю и вернусь.
Он развернулся и пошел в сторону выхода со двора. Я же подошел к поляку, который продолжал отплевываться, наклонился, оттащил в сторону заблеванный плитник. Хороший, кстати говоря, его, скорее всего, отстирают и оставят. Сам бы от такого не отказался, но возможности замылить никакой нет.
— Ладно, — сказал я на польском. — Я не знаю, что ты обо мне такого знаешь. Я потерял память. Но теперь слушай меня: я действительно не с бандитами. У меня никаких общих интересов нет, более того, мы с ними воюем. Тайно. Так что если ты поможешь мне, я тебе помогу.
— С чего бы мне тебе верить, ржежник? — спросил он.
Ржежник? А что это слово может значить? Наверное, от слова «резать». Мясник, типа? Интересно, за что меня так погнали.
— У тебя нет выбора все равно, — сказал я. — Бандиты тебя охранять будут. А сейчас они еще и группу пойдут искать.
— Не найдут все равно, — он покачал головой. — А кто найдет, тот ляжет.
— И я, бля, буду искренне рад, если твои парни перебьют бандитов, — кивнул я. — Но мне надо знать, как с ними связаться. Я расскажу, где тебя держат, и они тебя вытащат. Но мне нужна будет их помощь. Мы хотим жить нормально, свободно. Вы тоже хотите устроиться, верно? Я помогу. Только скажи мне, как связаться с группой. Если ты про меня слышал, то знаешь, что я слово всегда держусь.
— Особенно когда это касается того, чтобы кого-то убить, — пробормотал он.
Было видно, что я поселил в его душу надежду. Слабую совсем, но надежду. И вот она сейчас борется с отчаянием.
— Отпусти меня? — проговорил он. — Скажешь, я вырвался, на тебя напал.
— И мне поверят? — я посмотрел ему прямо в глаза. — Меня считают тут лучшим бойцом. А еще меня подозревают в нападении на конвой. Я не могу так рисковать, у меня тут семья в деревне. Но опять же, я даю слово, что помогу тебе вырваться. Особенно если ты уговоришь своих парней помочь мне.
Он помолчал немного, после чего выдохнул и проговорил:
— Моя группа отойдет в город, мы так поняли, их там искать никто не будет. Мы заняли один из коттеджей на окраине, он с желтой крышей. Скорее всего, они уже там, и никто их не найдет.
— Молодец, — кивнул я. — Я с ними переговорю. А сейчас вернется бандит, и ты расскажешь нам все обо мне, хорошо. Возможно мне придется тебя пару раз ударить. Не обижайся. Это стоит того, чтобы потерпеть.
— Ладно, — он выдохнул, посмотрел на небо, тоскливо.
Похоже не знал, верить