— А вся торговля через вас, — кивнул я. — И все торговцы вам процент платят.
— Ну да, — не стал отнекиваться он и налил по еще одной. Я почувствовал, как к горлу уже подкатывает ком, но отказываться нельзя. придется дальше пить. — Государство без налога не существует. Но если вы рыжья нормально добудете… Разговор с вами уже совсем другой пойдет.
— А почему не патрон? — спросил я. — Патрон, как валюта, чем плох?
— Да потому что его много, — ответил он. — Это во-первых. Это ж Крым, тут арсеналов до хрена. Во-вторых, потому что патрон нам нужен, чтобы в зомби стрелять.
— И в людей, — я снова криво ухмыльнулся.
— И в людей, — не стал отнекиваться он. — Да и не хотим мы, чтобы патрона много у людей ходило. Уж каких только ошибок наши не совершали, но то, что у народа оружия было мало — это правильно. Потому мы и отбираем.
— Общество бесправных получится.
— С каждого по потребностям, каждому по обязанностям.
И тут стало ясно — это не просто банда. Они реально далеко пойдут. Уж не знаю, что это за Мансур такой, но он быстро сориентировался и решил весь остров под себя подмять. И это означает, что они вполне себе в курсе, что выбраться с него не получится, что выхода нет. И решили, что вполне себе могут в Крыму свое государство основать. Ханство, если удобно, главный у них как раз татарин.
Другое дело, что мне этот порядок не по нутру. И подозреваю, что очень многим не по нраву придется. Но об этом я говорить пока не буду.
Как не буду говорить и то, что скорее всего эти же уебки моих у Керчи постреляли. Интересно, они это поняли, когда броневик забрали? Вряд ли. Потому что, скорее всего, стреляли одни, а приехали сюда совсем другие. Может быть, у них там постоянный пост стоит. Чтобы таких же дурачков наивных, как мы, отлавливать.
— Только золото нужно или серебро подойдет? — спросил я.
— Серебро тоже, — кивнул он. — А вообще, ищите. Электроника работающая тоже в цене, рации, смартфоны. Это все пригодиться может. Машины. Но тут вы ничего такого не найдете, я так понимаю, по Судаку тоже импульсом ебанули.
Да уж.
Мы снова выпили.
— Ну что, Край, — сказал он. — Нравится тебе пьянка с добрым бандитом?
Я ухмыльнулся:
— Лучше, чем с плохим легавым.
Он рассмеялся и налил ещё. Но я знал — напиваться больше нельзя. Теперь мне нужно было уйти. И думать. Много думать.
— Давай по последней, — сказал я. — После болезни еще не до конца в себя пришел. Да и навалял ты мне порядком.
— Ага, конечно, — он снова коротко хохотнул. — Ты мне вообще ухо отгрыз. Но посиди еще, не торопись. Я хочу еще кое о чем у тебя спросить.
Да и так было ясно, что меня так просто не отпустят. Посидим еще немного, хорошо.
— Сиди, Край. Мне нравится с умным человеком посидеть, а то среди моих такие бывают… — Фред хмыкнул, выдохнул дым через нос и потёр перебинтованное ухо. — Смотришь иногда — вроде взрослый мужик, а в голове одна бараболь. Не поговорить. Только «давай бухнём» да «хули они, ща разъебём».
Я криво усмехнулся, откинувшись на лавку.
— Ну, таких тоже надо. Кто-то ведь должен и разъебывать.
— Надо, — согласился он. — Только если вокруг одни такие, то скоро сам не поймешь, куда идёшь. Потому с умными мне и интересно. А ты, Серёга, не простой. С виду — хиляк, а укусить можешь. И думаешь много. И это, блядь, подозрительно.
Он посмотрел на меня в упор, уже не усмехаясь.
— Ну что ты, блядь, услышать обо мне хочешь? — я выдохнул. — В разведке я служил, в разведке. Потом меня разъебали дроном, сам видишь, шрам вот, — я провел пальцем по шраму на голове. — Вывезти на большую землю не успели, вот я и застрял тут. Ну и все в общем-то. Когда началось, пришел сюда и поселился. Помог немного местным, они меня приняли. Что ты еще хочешь услышать-то?
— Я не про то. Солдат — это как сказать «мужик». Абстрактно. А конкретно — кто? Где служил? Как звали комбата? Кто в роте старшим был?
— Да я не помню, блядь, — поморщился я.
— В смысле не помнишь?
— Да в прямом, — я уже начинал злиться. И на него, и на себя. Потому что рассказал слишком много. — Я же сказал, дроном разъебало, по голове прилетело. Мозги всмятку. Когда в себя пришел, даже имени своего не помнил. Потом пришло.
— Ох, подозрительный ты, — он усмехнулся. — Очень сильно.
— Может и так, — пожал я плечами. — Но я один хуй вам нужен. Потому что мужики эти просто в первом же рейде сгинут без меня. И этим все закончится. И останетесь вы с одними бабами и без консервов и уже тем более без золота. И что тогда делать будете?
— Бабы тоже сейчас в цене, — он усмехнулся.
— Бабы всегда в цене, потому что это будущее, — сказал я. — Хули толку с вашего государства и закона, если рожать никто не будет? Что тогда? А мы, мужики, этого не можем. Не приспособлены как-то к такому.
— Ты все время тему переводишь, — он усмехнулся. — То на рыжье, то на баб. Может мне пройтись, порасспрашивать о тебе по селу?
— Да спрашивай, они то же самое скажут, — я постарался сохранить спокойствие. Надо срочно к Мустафе и предупредить, чтобы по селу прошелся и всех предупредил. — Но это какая-то странная хуйня получается. Ты мне сперва отряд доверить готов и оружие, а теперь расспрашиваешь вот так. Ты уж определись. Либо крестик сними, либо трусы надень.
— Ладно, — выдохнул он и налил еще. —