— Мы высадились тут с десантом, — ответил он. — Малой группой.
— Ну и где твоя группа?
— Их нет, — он покачал головой. — Больше нет, я один остался.
Я осмотрелся по сторонам. Действительно, никто не бежит, не спешит нас атаковать, чтобы захватить транспорт или еще что-то. Что ж, пока можно поговорить. Может он чего-нибудь интересного расскажет.
— Как твое имя?
— Роджер Соул, — и зачем-то добавил. — Рядовой. Корпус морской пехоты США.
— У тебя есть связь с командованием? — решил спросить я.
— Нет, — он покачал головой. — Русские глушат сигнал. Ни спутники, ни радио — ничего не работает.
Так и сказал, кстати, «russkies», а не «russians». Из каких краев он, интересно, прибыл? По говору я точно не пойму, я в америках не жил.
— Откуда хоть? — решил я изобразить дружелюбие.
— Уэлтон, штат Аризона.
Понятно. Значит реднек, потому что на индейца или на мексиканца не похож — слишком уж европейское лицо, это и так видно, несмотря на то, что оно все сажей перепачкано.
Среди американских ЧВКшников разных хватало. Но вот такие — это особый сорт. Если он из какого-то захолустья, значит, служба в армии для него стала единственным способом вырваться из нищеты, не осесть в каком-нибудь трейлерном парке в качестве сезонного рабочего, не стать белым мусором. Таких я в Африке видел — упрямые, вооружённые до зубов, религиозные, и не трусливые. Но пока поговорить можно.
— Ну так, и какого хрена вы забыли на нашей земле?
— Мы высадились десантом, должны были взять под контроль участок берега, чтобы потом двигаться к Феодосии. Но не успели. Потом начался шторм, и связь вырубилась, мы оказались отрезаны от своих. Потом в городе началась вспышка заражения, зомби. Мы такого никогда не видели.
— Не видели? — спросил я. — А вы в курсе, что это ваши же диверсанты вирус на свободу выпустили?
— No, — он покачал головой. — Я этого не знаю.
Врет наверное. Хотя, откуда обычному рядовому это знать. Наши вот этого не поняли, хотя судя по словам Сафина про вирус вполне себе в курсе должны быть. Вот и сожрали в итоге весь Крым.
Хотя, может быть, и поняли, но решили не распылять силы и пока что бросить тут все.
— А подружки твои где?
Он чуть дернулся — это было все-таки явное оскорбление. Но стерпел. Понимал, на чьей стороне сила.
— Мы потеряли троих в первую же ночь. Потом ещё пятерых. Осталась только пара человек, мы укрепились в школе. Мы пытались помочь местным.
Вот в это поверить сложно. Не в то, что они помочь пытались, а в том, что местные стали бы принимать такую помощь. Если учесть, как нас все эти годы накачивали на ненависть к американцам, то они скорее всего их на куски порвали бы голыми руками. Но ладно.
— Почему город выгорел, знаешь?
Он некоторое время молчал, после чего заговорил:
— Местные… Они решили, что лучше всё сжечь и уходить в горы. Весь город, дом за домом. И сожгли. Меня оставили, я был на разведке. Когда вернулся, всё уже горело.
— А что так? — не понял я. — Если вы были, то могли с зомби справиться, они ж первое время тупые совсем, медленные.
— No zombies, — он покачал головой. — Программа DARPA. Генетически-модифицированные монстры. Мутанты. Их сбрасывали с сюда с капсул, с орбиты. Они умеют только убивать и жрать, больше ничего.
— Типа, вам на головы что ли? — спросил я. Про монстров я уже в курсе, а вот послушать, что о них американец может сказать интересно. Это ведь их ученых рук дело.
— Значит, наступление провалилось, — сказал он. — И Крым решили просто уничтожить. Ты уверен, что вирус выпустили наши?
— Да, — кивнул я. — Я видел документы, переписку местных диверсантов с вашим штабом. Так что вот так.
— Мне очень жаль, — проговорил он. — Нечестная война.
— И что теперь? — спросил я.
— Я ищу своих. Или русских, которые не начнут стрелять, — он посмотрел на меня внимательно. — Таких, как ты.
— Ну, я ещё не решил, стрелять или нет, — честно сказал я.
— Не надо, — он покачал головой. — Я тебе ничего не сделал.
Я реально задумался. Может быть, кончить его все-таки? Это американец, это враг, и он наверняка до этого убивал русских. С другой стороны, лично мне он ничего плохого не сделал. Он один. И он вполне может убивать зомби, помогать другим — обученный вояка.
— Действительно местным помогали? — зачем-то уточнил я у него.
— Да, — кивнул он. — Но спросить не у кого. Они все ушли в сторону гор. Кто выжил. Человек сорок их было, может быть пятьдесят.
Я повернулся к «Тигру», подозвал Овода жестом. Тот, похоже, ничего не понял, английского не знал. Или не на том уровне, чтобы улавливать беглую устную речь, да еще и с южным акцентом.
— Он вроде не врет. Один. Говорит, что город выжгли местные, чтобы убить мутантов, — бросил я. — Мутантов, которые не боятся солнца и не дохнут от выстрела в голову.
— Пиздец, — выдохнул Овод. — Как будто у нас своих проблем мало.
— Вот именно, — кивнул я. — Вопрос теперь в другом: что с ним делать?
— Да кончай его и все дела, — сказал он. — Америкос все-таки. Ему все равно пизда, либо зомби сожрут, либо местные отыграются. Война уже третий год идет, чего ему еще ожидать.
Я подумал несколько секунд, и покачал головой. Отыгрываться на нем… Да за что? Если бы он первым стрелять начал бы, я бы убил его легко. А так. Он же такой же солдат, как и я. Уверен, что и у них в Америке сейчас наши высаживаются. Или еще что похуже происходит.
— Олег, — повернул я голову. — Дай пару ИРП.
— Ты его кормить собрался что ли? — удивился «росгвардеец».
— Слушай, он не врет, скорее всего, — сказал я.
Роджер спокойно слушал