— Вот уроды, — покачал я головой. — Взял, блядь, с вами посидел душевно называется. А вы опять за своё.
— Да ладно тебе, Край, — улыбнулся Вирус. — Мы ж всё понимаем. Ты у нас как бы совесть отряда.
— Ага, а ты — кишечная палочка, — хмыкнул Жид.
— Да хоть холера, — пожал плечами Вирус. — Главное, чтобы мы держались вместе. Всё остальное — лечится.
И тут с улицы послышался взрыв, и одновременно взвыли сигнализации нескольких машин. Я вскочил, выхватил из кобуры пистолет и рванулся наружу. Остальные тоже подорвались, но я успел заметить, как Жид опрокинул в себя остатки своего бокала.
Когда мы выскочили наружу, то увидели, что легковушка, припаркованная напротив, у здания администрации, горит красным пламенем. А в самом здании не осталось ни одного целого окна — все выбило взрывом. Закричали люди, ломанулись во все стороны прочь.
Бежать помогать было поздно, тушить тоже никакого смысла не было. Да и все мои парни восприняли этот взрыв спокойно. Просто привыкли уже, тут почти каждый день такое происходит.
— Сука, твою ж мать, — покачал я головой. — Это ведь третий уже за последнюю неделю.
— А я тебе чего говорил? — сказал Фрай, он выглядел на удивление спокойным. — За местными тоже следить нужно. Пока партизаны бегают, они так и будут наших взрывать.
— Все равно поеду, — вдруг сказал Вирус. — Так что, пацаны, в последний раз сидим.
— Не последний, а крайний, — возразил Жид. — Ну пошли обратно тогда, раз так.
— Вот именно, — поддержал его Фрай. — А пока живы — пьём. Давай ещё по одной?
Я глянул на часы. До вылета оставалось чуть больше часа.
— По одной — можно. А потом разбегаемся. Мне завтра в полк. Восстановительные документы, медкомиссия, брифинг. Всё как положено.
***
Я открыл глаза, потому что меня тормошили за плечи. Увидел перед собой Наташу. Она больше не плакала, будто слезы кончились.
— Не давай ему спать! — закричала Лика. — Не давай спать! Пусть в сознании будет.
А перед глазами все еще крутились воспоминания. Я вспомнил. Вирус поехал со мной. И его накрыло дроном-камикадзе на отходе с позиции. Выходили парни двумя группами по два человека. Вторая вышла, а они запалились. И так и остались лежать там, пока тела не вывезли.
Жид и Фрай живы. По крайней мере, были, пока была связь. И несмотря на то, что они строили из себя крутых наемников, они исправно выполняли контракт с Родиной. А для нее влияние в Южной Америке было очень важным. А показной цинизм… Это все напускное. Чтобы не так смерти бояться.
— Не спи, Край! — взмолилась Лика, продолжая гнать машину вперед. — Не спи! Тут чуть-чуть осталось, родной, потерпи!
Похоже, я отрубился всего на несколько секунд, хотя до меня прошло не меньше получаса. До моста еще было далеко. И по нам больше не стреляли, мы оставили место засады позади.
Эти уебки сейчас наверняка мародерят УАЗик, обыскивают тела, которые остались там. И ведь не вернуться, не наказать их. Вот же суки.
Я вдруг ощутил, как снова проваливаюсь в забытье, как глаза постепенно закрываются. Наташа вдруг ни с того ни с сего залепила мне по щеке. Боли особой я не почувствовал, но глаза снова открылись.
— Не спи, пожалуйста! — попросила Лика. — Я же люблю тебя, придурок, блядь. Как мы без тебя все будем-то, а?Люблю? Она впервые сказала это слово за все время. Вроде спали вместе и в прямом и переносном смысле, выживали, боролись. А про любовь никаких разговоров не было. А тут вдруг — люблю.
А я… Я ведь наверное тоже? Да. Не осознавал этого, потому что запретил себе. Но разве если бы я не любил, я не лез бы в такую залупу, чтобы им помочь, не пошли ли бы мы вдвоем с Оводом зачищать больницу, чтобы вытащить для нее врачей?
Овод… Не выполнит приказ уже. Не расскажет полковнику и остальным, есть ли возможность эвакуации или нет. И остальные не доехали.
— Родной, все хорошо будет! — закричала Лика. — Мы почти доехали, скоро на месте будем, вы выберемся!
Рулевое колесо в ее маленьких руках казалось огромным. Мне вдруг почему-то это показалось дико смешным, и я даже захохотал. Но резко заткнулся, потому что ощутил боль в животе. Она вернулась, тупая, ноющая, но все равно вернулась.
— Тетя Лика, чего это с ним? — спросила Наташа, посмотрев на меня с недоумением.
— Я не знаю, шок наверное! — срывая голос ответила Лика. — Главное — не давай ему спать!
Я попытался что-то сказать, но из горла вырвался только сип. Слюна вязко тянулась во рту, как будто я глотал битум. Губы пересохли.
— Пить, — простонал я.
— Нельзя тебе пить, ты в живот ранен! — проговорила Лика. — Нельзя, потерпи, пожалуйста… А… Наташа, смочи ему губы. Только губы, пить не давай.
Наташа сняла с моего пояса флягу, открыла ее и прислонила к губам, тут же отняла. Влага всосалась прямо во рту, и все. Ни капли внутрь не попало. Но стало легче.
— Только не отключайся, Край. Пожалуйста, — снова проговорила Лика. — Пожалуйста.
Мне действительно на несколько секунд стало легче. Что это, мнимое улучшение перед смертью? Или просто легче становится? Черт.
— Постараюсь, — прохрипел я. — Езжай…
Наташа снова отодвинулась вжалась в сиденье, как будто боялась дышать. Руки продолжали дрожать. Да уж, многовато выдалось на долю десятилетней девочки. Повидала она побольше многих взрослых мужиков.
— Вон, впереди! — закричала Лика вдруг. — На мосту! Пост какой-то! Стена, вышки! На них флаг висит, смотри!
Я с трудом поднял голову. Да действительно, вот он — мост. И прямо на нем находилась контурная линия укреплений. А наверху сидели люди, на вышках. Это точно не зомби, вооруженные, живые. Наши?
Триколор висит, русский флаг. Значит, наши.
Метров за триста я увидел, как с вышки на нас навели прожектор. Зачем? День же, и так все хорошо видно. Но в лицо мне ударил ослепительный свет.Через громкоговоритель заорал голос:
— Водитель неопознанного тигра! Сбавить скорость! Остановиться! Всем выйти с