Мы остались вдвоем.
Кладбище, кровь демона, ночь, неспокойные древние маги. Вариантов немного: кто‑то его захомутал, и вряд ли это прекрасная юная ведьмочка – око мертвых уловило движение, некую серую массу между рогов. Кто‑то лез к нему в голову, а возможно, и управлял телом. – Казимир Трехрогий!
Ноль эмоций. Могилка интереснее. Непонятно, кому‑то из нас ее роет или просто выкапывает кого‑то на свет лунный.
«Тебе придется одолеть его, чтобы хоть как‑то помочь», – ожили давно молчавшие голоса.
Я тоскливо смотрела на Каза, слушая его надрывное дыхание. Он все копал и копал, как будто ничего важнее этого не было. Ялия говорила, что мои потери еще не все случились, но фигушки, друзей не отдам. Выгрызла свободу Бальтазару и здесь что‑нибудь придумаю.
«Впусти нас. Нельзя быть воином и не запачкать одежд кровью, – напомнили голоса уже сказанную ранее фразу. – Это единственный шанс для него. Мы – воители – поможем, иначе ты просто убьешь его молнией. Твой близкий друг заслуживает смерти?»
Не заслуживает.
Я присела, не сводя с него глаз, нащупала камень, швырнула – попала по рогу. Каз тряхнул головой, рыкнул и вскочил, наконец обратив на меня внимание.
В пляшущем неверном свете факела я видела его перевязанную футболкой ногу. Черная ткань впитывала черную кровь, но не полностью – разводы на синих джинсах походили на корни, уходящие прямиком в землю, будто соединяя его с проклятым кладбищем, привязывая к нему. Куда‑то делась остальная одежда; сцена как из любовного романа – юная дева и полуголый демон.
Демон, да. Мы зовем его бесом, это не так страшно, как‑то лубочно и более безопасно, но то, что стояло передо мной, не было бесом. Оно не было ни Казимиром, ни другом, ни защитником. Красные глаза переливаются свежими углями, красно‑черная кожа обтягивает рельефные мышцы, ручищи с черными когтями чуть расставлены в стороны, хвост раздраженно стучит по копыту. Это существо с легкостью переломает мне кости и вытащит хребет через рот.
Демон из адова пекла под действием древнего чужеродного колдовства. Убийственное сочетание.
Вот уж не думала, что придется драться с другом, в самые темные времена силком тащившим меня к свету. А я не умею сражаться мечом.
«Давайте, помогайте, надеюсь, вы не только языками чесать умеете», – подумала я и распахнула закрытые двери.
Картинка раздвоилась в сознании, как будто я смотрела одновременно на два монитора. На одном в замедленной съемке показывали, как демон делает шаг в мою сторону, на другом посреди зала без пола и потолка стояла я, а вокруг – девять сияющих безликих фигур. – Вас так мало, думала – легион.
Они слегка покачивались и не спешили с ответом. Где‑то за другими приоткрытыми дверями и сорванными замками я видела другой легион – красно‑черный, рогатый, пытающийся захватить Дуб. Там же летала я в ступе и разила молниями, не жалея, наслаждаясь, от ярости сходя с ума. Там я, не чуя рук и ног, готовила последнюю трапезу и накрывала на стол снова и снова, пока не проводила несколько сотен наших павших. В памяти каждое лицо, теперь не закрыть обратно под замок, не забыть.
Я вспомнила, как стоящие сейчас передо мной отголоски – даже не души – окружили нас с Супчиком в роковой миг потери Бальтазара, как занимали отмершие клетки доброты, замещая необходимой для выживания силой, и определили мою гибридную суть.
Пора распрощаться с незваными гостями и принять их дары. – Возьми мою силу, – первая фигура прошла сквозь меня и испарилась, оставив в воспоминании отрубленные головы Чуда‑юда поганого и усталость от меча в правой руке.
Каз занес ногу для следующего шага. Вторая фигура растворилась, оставив память о древней битве, где нельзя было остановиться, только рубить и рубить, чтобы выбраться прочь. Ладонь гудела, мышцы знали, как повернуть рукоять для точного удара.
Третий воин – женщина – оставила умение наездницы.
Каз уже стоял вплотную, глаза пылали, рот кривился, но мое тело не могло двинуться с места. Мне не было страшно – очередной дух воина растворялся, даруя частичку опыта.
Я не боялась, даже когда пятый оставлял мышечную память и подвиг во славу Руси, а в это время мое тело падало наземь.
Шестой прошел, шепнув – Не забывай себя и семью.
И затылок обожгло болью.
Седьмая промчалась, размахивая палицей и сокрушая врагов, доблестная поляница, чье имя утеряно.
Рогатая голова заслонила обзор, на ноги навалилась тяжесть – Каз сидел на мне.
Восьмой с залихватской песней бился с древним Горынычем и победил.
В моей груди уже были когти, медленно проникали в плоть.
Девятый оставил память о ядах – незнамо кто, мужчина или женщина.
Желудок сжался от куска льда в груди – то рука демона в поисках моей души раздвинула ребра и органы.
Пора вставать. – Пора, девочка, – отозвалось эхом, из‑за приоткрытой дверцы выглянула девушка с косами, та, что была когда‑то Ядвигой. – Все ушли, а я еще побуду здесь. Всякий раз, как воспоминания нахлынут, среди этого ада и орды мертвых лиц ищи меня.
Проекция внутри головы погасла, осталась только реальность, в которой тяжеленный демон придавил меня к земле и пытался вынуть душу.
Вдох не получался, казалось, грудную клетку разбило пушечным ядром или гирей. Каз дышал тяжело, со свистом, губа вздернута в оскале, в чужих глазах ни одного проблеска сознания.
Будет не смешно исполнить требование Баюна и сдохнуть от руки друга. Кто знает, во что я превращусь без души… или без позвоночника. – Ка… з. Меж… ви… до… вые… я… зи – не м… е. – На это ушел последний воздух. Рука уверенным движением сжала рукоять кладенца, чудом не потерянного при падении, запястье вывернулось под непривычным углом, и кончик меча воткнулся в раненую ногу демона. Он взвыл, отпрянул, ослабив давление на грудь, я чуть вдохнула и нанесла удар по касательной в самое уязвимое место – рога. Кладенец высек искры и сам вновь запылал красным по граням лезвия.
От рева демона заложило уши, он отпрыгнул, забыв про душу. Лишь бы не отрубить ему еще один рог. Поднялась, ощупала грудь – доспех не поврежден, он как‑то проходит сквозь вещи и плоть. Я видела раньше, но не думала испытать на себе. – Каз, сопротивляйся, это я – рыжуля!
В ответ он скакнул вперед, рыкнув что‑то непонятное, звериное. Тело гибко увернулось от загребущих рук, я