— Кир, как хорошо, что ты приехал. Пойдем, я покажу тебе кое-что.
— Что-то случилось? — испугался Кир. Он видел, что Лика встревожена не на шутку. Лика провела его в зал, и они остановились у картины.
— Что это? — спросил Кир.
— Это новая картина Грановского.
— Что за ерунда? Лика, Грановский мертв. Он не может писать картины.
— Тут его подпись.
— И что? Подделка. Мы уже видели «его» картины. Это просто подделка.
— Подделка? А как эта подделка, смогла обмануть экспертизу?
— Разберемся.
— Нет, ты только послушай.
И Лика рассказала ему все, что знала. Кир пожал плечами.
— Он мог с кем-то поделиться идеей.
— Исключено. Валера никогда и ни с кем не обсуждал свои идеи.
— Тебе же он рассказал о ней.
— Это ничего не значит. Все знали, что Грановский держал в строжайшем секрете свои идеи. Со мной он тоже почти никогда ничего не обсуждал. Это было пару раз всего. Его стиль можно скопировать, но вряд ли так точно. Я отдам картину на экспертизу.
— Что это даст?
— Время написания работы и автора.
— Хорошая идея.
Лика распорядилась отнести эту картину в хранилище и вернулась к Киру.
— Пойдем ужинать? — спросил он.
— Да, только сумочку заберу в кабинете, — сказала Лика и вышла из зала. В тот момент, когда она зашла в кабинет, зазвонил телефон.
— Вы Лика Романова? — услышала она незнакомый мужской голос.
— А Вы кто?
— Я звоню Вам по просьбе вашей знакомой Грановской Ларисы Ивановны. Она у нас в больнице и просит Вас приехать.
— Что с ней? — спросила Лика.
— На нее напали.
— Как это?
— Приезжайте, Большая Сухаревская. Покупать ничего не нужно. Она пока есть самостоятельно не может.
— Да, спасибо, я уже выезжаю.
Кир задумался, глядя в огромное окно, о всех странностях этого дела. Ребята к завтрашнему утру должны накопать весь материал на друзей Грановского. Он очень надеялся, что какая-то информация все же найдется, которая сможет пролить свет на весь этот мрак.
— Кир, наши планы меняются. Мы едем в больницу.
— Что с тобой? — испугался Кир.
— Не со мной. Грановская в больнице после нападения.
— Интересно! А мне почему никто не сообщил до сих пор? — разозлился Кир.
Он позвонил Белозерову, тот вообще ничего не знал о случившемся. Вызов приняло местное отделение полиции, и следователь был еще не в курсе всех событий их семьи.
— Лика, после больницы мне нужно будет сразу ехать в отделение. Ты со мной или отвезти тебя в галерею?
— Я лучше поеду с тобой. Мне немного страшно.
— Хорошо. Не бойся, мы во всем разберемся.
Кир позвонил Белозерову и попросил, чтобы они через пару часов все были на месте. К Грановской он их не пригласил, пока ситуация была непонятна. Кир не знал, может ли потерпевшая разговаривать, так что смысла тащить в больницу всю команду сейчас не было.
Лариса Ивановна лежала на кровати с закрытыми глазами. В палате стоял запах роз. Цветы стояли на полу у тумбочки и поражали своим великолепием.
— Как думаешь, кто принес такой? Тут штук пятьдесят, — спросил Кир.
— Митя, скорее всего. Кто еще?
— И где он? Должен быть у постели матери, вообще-то.
— Мало ли! Вероятно, ушел отдохнуть.
В палату зашла медсестра с новой капельницей.
— Я должна поменять лекарство. Попрошу выйти из палаты, — не очень приветливо сказала она.
— Добрый день. Мы из полиции, — ответил Кир. — Поэтому останемся столько, сколько будет нужно нам.
Медсестра хмыкнула и пожала плечами.
— Да пожалуйста. Мне все равно.
— Скажите, кто принес этот букет.
— Странный вопрос. Я не знаю. Когда я заступила на дежурство, букет тут уже был. Да Вы у нее и спросите.
— А Грановская в сознании? — спросила Лика.
— Да. Она говорит. Только по самому происшествию ничего вспомнить пока не может. А сейчас она спит, ей дали снотворное. Ждите. По идее вот-вот должна проснуться.
— А я уже и не сплю, — услышали все слабый голос Грановской. — Ликочка, как я рада тебя видеть.
— Я тоже рада, что все обошлось. Как Вы себя чувствуете?
— Пока слабость. Голова болит постоянно. Не могут дать мне что ли сильное обезболивающее? Милочка, скажите врачу, что я хочу с ним поговорить, — обратилась Грановская к медсестре.
— А что с Вами произошло? Вы помните? — спросила Лика.
— Нет, не помню. Я пришла домой, увидела там беспорядок. Словно, кто-то что-то искал. И все — дальше провал в памяти. А кто это с тобой? Надеюсь, что не новый жених?
— Нет, я не ее жених, не волнуйтесь. Я из полиции. Пришел с Вами поговорить.
— Тогда ладно. Только больше я вам ничего не скажу. Память последующие события блокирует. Если вспомню, позвоню Ликочке.
— Лариса Ивановна. У Вас потрясающие розы. Кто Вам их принес? Митя? — спросила Лика.
Этот вопрос явно смутил Грановскую, она попыталась отшутиться, но Кир задал ей этот вопрос еще раз.
— Лариса Ивановна, мы расследуем сложное и запутанное дело. Возможно, что это нападение тоже связано с остальными преступлениями, которыми мы сейчас занимаемся.
— Ерунда. Хотели ограбить, — сказала она и закрыла глаза.
— Что было украдено?
— Спросите у сына. Я же ничего не видела и не помню.
— А Митя Вам не сказал, что украли из квартиры? — удивилась Лика.
— Нет. Он в шоке.
— Понятно. Значит, нам нужно с ним срочно встретиться, — сказал Кир. — Так кто принес цветы? Я так понимаю, что не Митя?
— Нет. Это мой знакомый.
— Знакомый? Полсотни роз? — переспросил Кир.
— Кир, пойдем. Она устала.
— Поправляйтесь, — сказали они в один голос и вышли из палаты.
— Она явно не хочет говорить, кто ей принес цветы, — сказал Кир. — Почему?
— Я не знаю.
— Вспомни, у нее был мужчина?
— Если и был, то она его тщательно ото всех скрывала. Я видела в доме цветы, она хвасталась подарками, но никогда не говорила, от кого.
— А сколько ей лет?
— Она рано родила Валеру, ей только 18 стукнуло. Сейчас она еще вполне может устроить свою жизнь. Ей 50.
— Понятно. Нужно срочно выяснить, кто он. Едем на встречу со следователями. Сергей мне написал, что работа по проверке уже закончена. Интересно послушать про наших мушкетеров.
В отделе чувствовался стойкий аромат кофе. На столе стоял небольшой торт и несколько чайных чашек.
— По какому поводу тортик? — спросил Кир.
— Товарищ подполковник, у меня днюха сегодня. Угощайтесь.
— Что за молодежь? Днюха! Нормально сказать нельзя? День рождения! Кстати, поздравляю. Но сначала все новости. А вот даме налей кофе и угости ее тортиком.
— Да новостей немного, на самом деле. Не привлекались, не осуждались, не