— Нет. Не знаю. Я не слежу за теми, с кем мне изменяют мои мужчины. Я только видела после его смерти следы присутствия женщины в его мастерской. Откуда мне знать, может там каждый вечер были разные женщины!
— Плохо. Тут ниточка рвется.
Кир не стал развивать тему. Он понял намек в свой адрес. Сейчас говорить об этом не было никакого смысла. Лика отвернулась и замолчала.
— Спокойной ночи, — наконец сказала она. — Я буду ложиться. Уходи.
— Я буду в холле. Сегодня моя очередь дежурить. Когда мероприятие?
— Посмотри, документы на столе.
— В следующую субботу? Хорошо. Успеем подготовиться.
Лике не спалось. Она вышла в холл. Кир сидел на диване и что-то читал в телефоне. Он почувствовал, что в комнате кто-то есть. Это точно была она. Его сердце екнуло, но он не сделал ни одного движения, он даже старался не моргать.
Лика стояла у двери и смотрела на него, замерев. Ей казалось, что ее сердце даже биться перестало.
— За что ты со мной так? За что? Я же тебе верила, — шептала она, а слезы полились неконтролируемым потоком.
— Почему ты не спишь? — спросил он, не поворачивая лица к ней.
Лика быстро утерла слезы, она старалась говорить ровным и спокойным тоном, но голос предательски дрожал.
— Я боюсь, — услышал он ее чужой и бесцветный голос.
— Не бойся, с тобой больше ничего не случится. Тебя хорошо охраняют. И потом, пока картина не найдется, убивать тебя нет никакого смысла. Они ведь думают, что Грановский спрятал ее у тебя, что ты в курсе, где она. У меня возник гениальный план, мы уже воплощаем его в действие.
— Я не этого боюсь, — сказала Лика.
Кир встал с дивана и медленно пошел к ней.
— Лика…
— Стой там и не подходи ко мне, — спокойно сказала она. — Не нужно. Ты выполняешь свою работу, я это понимаю. А больше ничего не нужно.
— И все же…
— Нет, — снова перебила его Лика. — Ты бездушный и жестокий человек, впрочем, как и все мужчины. Всем вам что-то нужно, чего вы и сами не знаете. Я хочу только одного — чтобы эта история скорее закончилась, и ты исчез из моей жизни навсегда.
— Ты говорила, что полюбила меня, что впервые в жизни испытываешь такие чувства.
— Забудь все мои слова. Меня в жизни много раз использовали. Я с тобой забыла, что такое мужчины. Я расслабилась. Вы — самый подлый и бездушный пласт человечества, живущий только по своим правилам и в свое удовольствие. Я ненавижу тебя и всех вместе взятых. Ложь. Этой жизнью правит ложь. Вами она правит. Я пришла в себя. Теперь я вспомнила, что вы из себя представляете, со мной все в порядке. У меня только одна просьба.
— Какая? — тон Кира стал тоже бесцветным.
— Можно со мной до конца побудут Белозеров или Сергей? Я не хочу тебя видеть. Мне не нужны твои ночные дежурства. Я не хочу отвлекать тебя от твоей личной жизни.
— Лика, постой.
— Я все сказала. Я пойду спать. Уже поздно.
— Блин! Да что за бред! — крикнул он, но Лика уже этого не услышала.
Утром в галерею Кир вызвал Сергея и Белозерова. Они пили кофе, который им приготовила Таня, и хмурились. Сергей не выспался а Белозеров был просто не в духе.
— Что там у нас? — спросил он.
— У меня созрел план, и мы его будем исполнять. Я всю ночь думал, как это мероприятие повернуть так, чтобы оно стало приманкой. И я придумал. Таня, ты можешь позвать сюда Лику? Она, наверное, уже проснулась.
Лика не только проснулась, но и успела немного поработать. Она вышла в холл, следователи ее поприветствовали, Кир ограничился кивком головы.
— Лика, скажи, пожалуйста, кто из друзей Грановского может написать картину для эксперимента?
— Картину? Даже не знаю. В детстве они все четверо ходили в художественную школу, но этим, кроме Валеры, заниматься серьезно никто не стал, вроде бы. Если нужно, я позвоню им. Что сказать?
— Так и спроси, кто сможет? Нам нужна помощь.
— А почему именно они? Тут только свистни — полчища художников набегут. Зачем просить дилетантов? — удивился Белозеров.
— Так нужно для дела. Когда все свои, то есть система. И потом, у меня есть кое-какие подозрения. Лика, кто у вас занимается пиаром?
— Таня и занимается, — спокойно сказала Лика.
— Позови ее, мне нужно с ней поговорить.
— Хорошо. А вон Саша. Саша! Пригласи сюда Татьяну, пожалуйста.
Таня прибежала через минуту.
— Таня, нужно так организовать пиар-кампанию этого мероприятия, чтобы народу было много. Это первое. И второе — каждый из приглашенных должен знать, что в конце мероприятия всех ждет сюрприз. И он грандиозный. Как-то намекни, что будет выставлена картина, которую все ищут. Только без уточнения: Валерина или еще какая-то. Ты поняла?
— Да, конечно. Сделаю.
— Спасибо. Лика, звони друзьям. При мне. И на громкой связи. Пригласи их всех сюда. Встречу назначь на 15.00.
Лика на удивление сразу дозвонилась всем троим и сказала, что полиция их ждет на разговор в галерее в три часа дня. Кир внимательно слушал их голоса.
— Что скажете, Кирилл Андреевич, — спросил Сергей.
— Все волнуются. Абсолютно у всех неестественный тон и голос подрагивает. Боятся? Чего?
— Это не очень приятно, когда вызывает полиция, — покачал головой Белозеров.
— Я больше не нужна? Можно мне идти работать? — спросила Лика.
— Ты можешь остаться тут, — сказал Кир.
— Нет, — отрезала Лика и удалилась.
— Что? Совсем плохо? — спросил Сергей. — Она на Вас злится?
— У нее есть повод, — ответил Кир. — Я не хочу об этом говорить.
Сергей удалился, а Белозеров пожал плечами.
— Я, конечно, еще тот советчик, но я попробую сказать Вам кое-что, — сказал он.
— Не стоит, я в порядке.
— Нет, Кирилл Андреевич, не в порядке. Я тоже неплохой психолог. Я вот, что Вам скажу. Женщина — она как факел. Пока она горит, и тебе дорогу видно, как только она погасла — ты будешь блуждать в темноте в одиночку. Поверь, я дело говорю. Обидел — повинись. Не нужна она тебе — поговори. Мы ж все люди.
— Тебе бы, Матвей Ильич, книги писать, а ты преступников ловишь, — усмехнулся Кир.
— Ушел от темы, значит, точно обидел. Ладно, ваше дело. Что там у нас по плану? До трех я свободен?
— Всю информацию я тебе уже кинул, Сергей пусть останется в галерее. Ты можешь ехать домой и собираться. Сегодня