— Ты убил? — Её глаза расширились.
— Не я, но я не спас, — сквозь слёзы прошептал Роан, ему было плевать, что врач смотрит, он должен был извиниться.
— Ты спасатель? — прошептала Натали.
— Нет, я твой муж, Роан. — Он хотел дотянуться, чтобы погладить Нат по лицу, но врач молча покачал головой.
— Я тебя не знаю. Уходи. — Натали затряслась всем телом.
— Вам лучше уйти, мистер Хьюз, — попросил врач. — Я позвоню вам, когда её состояние стабилизируется.
Роан поднялся с колен, ещё раз посмотрел на любимую женщину. На женщину, которую он обещал сделать счастливой, но лишил всего. По его вине Натали превратилась в искажённую тень самой себя. В эту секунду он возненавидел себя ещё сильнее. Он недостоин её, никогда не был достоин. Роан понимал, что ничего уже не сможет исправить, всё, что ему оставалось, — это месть. И может быть, если уж он не смог спасти свою семью, то хотя бы напоследок подарит шанс парочке других семей. А когда всё будет кончено и если его не поймают, он сделает всё, чтобы заслужить прощение Натали, чтобы вернуть её к жизни. Ведь если Нат отвернётся от него, то жизнь совсем потеряет смысл.
Шли дни, но Натали по-прежнему никого не узнавала. Её навещала мать, но Нат и её не узнала. Энн звонила Роану, чтобы узнать, не нужна ли ему помощь, но была холоднее обычного. Открыто тёща его не винила, просто потому, что не знала всего, но у неё, как и у любой матери, логично возникал вопрос: «Ты клялся быть рядом, так где ты был?»
Судебная экспертиза наконец была готова передать семье тела детей для захоронения, но врачи запретили Натали присутствовать на прощании, ей даже не сказали, что её детей похоронят. Коллегиально они решили, что это событие может лишь пошатнуть её психику. Тогда Роан впервые использовал визитку Стеллы Маккензи. Он просто позвонил и пятнадцать минут рыдал, как мальчишка, в телефонную трубку. Стелла молча слушала его, пока он резко не замолк.
— Я не могу, простите. — Он повесил трубку и отправился на встречу с организатором похорон.
— Лучше бы я сдох, лучше бы это был я, — шептал себе под нос Роан, пока парковался возле агентства ритуальных услуг. Его глаза покраснели, щёки запали, и вообще он выглядел едва ли хоть чуточку лучше Натали, хоть его оплавило не огнём, а жгучей болью и чувством вины.
— Соболезнуем вашей утрате, — сообщил менеджер фирмы со скорбным лицом.
Роан кивнул.
— Если вы хотите, то мы всё возьмём на себя: выбор цветов и материалов, — спохватился мужчина, боясь, что Роан прямо на пороге потеряет сознание.
— Я справлюсь, — пообещал он.
— Это Ричард, он обо всём позаботится. — Менеджер передал Роана организатору похорон.
Ричард проводил Роана в большую светлую комнату с плакатами о скорби, прощении и лучшем мире. На столе его уже ждал каталог.
— Вот эти два варианта я бы вам порекомендовал. — Ричард ткнул в журнал, когда они сели за стол. — Эти из красного дерева подороже или вот эти белые, их чаще всего выбирают для детей.
Роан тупо смотрел на гробы, а глаза застилали слёзы. Он переоценил себя и свои возможности. Снова. Но он должен был сделать для них хоть что-то.
— Белые, — едва сумел выдавить из себя Роан, а потом принялся рыться в своей сумке до тех пор, пока не вытащил оттуда обгоревшую куклу «Братц» с фиолетовыми волосами и не выложил её на стол перед организатором. — Это нужно будет положить к Катарине, её любимая кукла, и ещё. — Он снова открыл сумку и достал оплавленную резиновую уточку. — Это для Доминика.
— Простите, вы уверены, что хотите именно эти игрушки положить? — Ричард опустил слово «гроб», понимая, что клиент на грани. — Мы могли бы купить новые.
— Это их любимые. — Роан больше не плакал, но в глазах всё ещё стояли слёзы, а руки мелко подрагивали. Боль от потери ребёнка несравнима по масштабам даже со вселенской катастрофой. Если в этой катастрофе его дети бы выжили, он бы справился, но мир выжил, он выжил, а его дети — нет. И теперь он был вынужден существовать в мире без своих детей, хоть и не видел в этом смысла. Пусть Роан и решил для себя, что они непременно скоро встретятся, какое-то время ему придётся быть сильным, чтобы восстановить справедливость.
На следующий день Роан и мать Натали простились с Катариной и Домиником на городском кладбище Сан-Диего. Детей хоронили в закрытых гробах, так что Роан не мог даже в последний раз взглянуть на них. Теперь ему оставались лишь уцелевшие в пожаре снимки, короткие видео в телефоне и множество некогда счастливых воспоминаний, которые теперь несли лишь боль. Многие люди совершают ошибки, но мало кому приходится платить за них такой ценой. А те, кому приходится, никогда не бывают готовы, никогда не смогут смириться. Боль утраты особенно остра в первые дни и первые месяцы, но она не уходит и после, всего лишь принимает другую форму. Форму чёрной дыры, высасывающей из жизни всю радость, весь её смысл и силы на то, чтобы продолжать бороться. Ведь жизнь без любимых больше не жизнь, это ежедневная борьба с самим собой за то, чтобы не поддаться слабости и не последовать за родными. Потому что кажется, без них тебе в этом мире нет места.
Ещё несколько раз после похорон Роан пытался получить помощь психотерапевта, но говорить об их смерти было ещё больнее, чем жить с этим. Его хватило всего на три сеанса. Стелла Маккензи звонила ему раз десять, предлагала помощь. Роан просто перестал брать трубку. Он уже готов был согласиться, но Стелла больше не пыталась связаться с ним, а ему самому не хватило духу. Роан был уверен, что заслужил свои страдания, и уж кто-кто, а сам себе он помогать не станет. Вместо этого Роан направил свою энергию на поиск справедливости.
Несколько раз с Роаном пыталась связаться журналистка, но он упорно игнорировал её сообщения до тех пор, пока не понял, что в случае, если она заинтересуется его историей, то, возможно, поможет найти способ достать членов картеля. А если нет, то хотя бы придаст огласке схему торговли органами и оружием мексиканцев, когда придёт время. В любом случае Роан решил, что стоит с ней познакомиться. Он написал ей сообщение со старого телефона Натали, где указал координаты и время встречи.
Мария Агилар хоть и была журналисткой, но выглядела почти как модель. Своей