Как всегда после интенсивного огневого контакта, в ушах гудело. Причем не потому, что оглушило, а просто потому что внезапно стало слишком тихо. Такая это тишина, оглушающая, я бы сказал.
С противоположной стороны я увидел Павла и Татарина. Второй шел, морщился, держался за бок. Попали в него? Но, судя по тому, что идёт резво, броник спас. Что уже само по себе неплохо, потому что товарищ, умеющий воевать, мне сам по себе был нужен.
Один из «трупов» вдруг дернулся. Павел отреагировал первым и всадил ему пулю в голову. Солдат дернулся, да так и остался лежать.
Ворота открылись, и наружу высыпали люди. Вперемешку наши и «школьники», все вооружены. Оружие направили на нас, но тут же опустили, узнали. Только Татарина продолжали держать под прицелом.
— Это свой, — сказал я.
— Да? — спросил один из «школьников». — А почему он одет как солдат?
— Это свой, — подтвердил Павел. — Пушкой в него не тычь.
Послушали, отпустили. Наружу вышел и Александр. Сразу же выставили охранение и принялись мародерствовать. Трофеи забирать. Ну ладно, там часть наши, но хрен с ними, я готов отдать их, если один из «Тигров» заберу. Причем, уже даже знаю, какой. Именно тот, что с пулеметом.
Я подошёл к машине, открыл водительскую дверь, заглянул внутрь. Пахло текстилем, машинным маслом, оружием. Чисто, красиво. Автопарк они явно содержали в порядке.
— Мы его берём, — повернулся я к Александру, для того, чтобы сразу обозначить свою позицию.
— С чего бы это? — спросил он.
— А с того, что если бы не мы, они бы сейчас внутри были бы. И покрошили бы всех ваших. Это солдаты — они воевать умеют. И пулемётчика загасил я.
— Я не думаю, что ты тут должен решать, — проговорил Александр, и я заметил, как его рука легка на автомат на груди.
Вот и проявилась твоя гнилая натура. Только вот продавлю я тебя, никуда не денешься. Жаль, убить нельзя, руки чешутся с первого знакомства ещё. Как только ты меня Шилу сдал.
— Что, жадность глаза застит? — я сделал шаг в его сторону, и он вздернул автомат.
Секунду спустя, все вокруг уже целились друг в друга. «Санаторские» в «школьников», я в директора, он в меня. В прямом бою я ставил на своих. У них кто? Гражданские, которые впервые оружие взяли в руки полгода назад. А у нас всё-таки ЧОПовцы, да ещё и из бывших ЧВКшников в большинстве своем. Только вот потери будут. Крови прольётся море, нас ведь никто просто так не отпустит, если стрельба начнется.
Единственными, кто не взялся за оружие, оказались Павел и Татарин. Дезертир вообще выглядел порядком ошалевшим и, кажется, просто не понимал, что происходит. Впрочем, он ещё от шока не отошёл, ему ведь в своих пришлось стрелять. А чего ФСБшник медлит?
— Он прав, — Павел подал голос. — Если бы мы не подошли, они бы не выдержали. Мы имеем право забрать один «Тигр».
— Мы? — спросил Александр. — Типа, вы теперь заодно?
— Не переобулся, а переосмыслил ситуацию, ознакомившись с новыми данными о вопросе. Я ухожу, Саш. В санаторий.
Что ж, Татарин — не единственный, кто сегодня сделал свой выбор. Павел тоже думал и, очевидно, пришел к тому же выводу, что и я.
— Не понял, — сказал Александр. Но целиться в меня не перестал.
— Да в прямом смысле, Саш, — ответил он. — Вон, Айдар нам рассказал, что у них на базе сейчас происходит. Они между собой грызутся. А что это значит? Что скоро резня будет, а потом выжившие в разные стороны разойдутся. На технике, при патроне все, при стволах. И ты думаешь, они новое что-то городить станут? Да ни хрена. Попытаются уже готовое что-то занять. Тут их сколько было? Полтора десятка на двух «Тиграх». А приедут полсотни с танком. Просто ворота высадят. И что делать будете?
— Вам всем валить надо в санаторий, — сказал я. — Иначе жопа вам. Или идти к Росгвардии в управу, и к ним проситься. Иначе раскатают тут все, а школу себе заберут.
— То есть, вы ещё и солдата сюда привели? — он как будто бы отказывался слышать. — Паш, ладно этот, но ты же в курсе, что они на блокпосту творили, ты ж там был.
— Какая уже сейчас разница? — устало спросил ФСБшник. — Важно то, что они сейчас делать будут. Валить надо. Причем, как можно скорее.
По лицу Александра прекрасно читалось все, о чем он думал. Не хочет он валить. Просто по одной причине. Он здесь, в школе, все под себя сделал. Сразу главным стал. Причем, не из-за заслуг каких-то, хотя их отрицать я не хочу, а просто потому что и без того им был. Директором. Да, они людей спасли и позволили им полгода прожить нормально. Под его руководством.
А теперь его власть под угрозой. Там ведь ему никто командовать не даст, и авторитетом он останется исключительно среди своей кучки людей. Такая же история, как с Шилом, в общем-то.
Он опустил автомат. Больше никто этого не сделал, в том числе и я. Просто отвёл ствол чуть в сторону. Напряжение не рассеивалось.
— Я подумаю, — сказал Александр.
— Ты хоть посоветуйся, — сказал Павел. — Пусть все решение принимают. Честно расскажи им, что дальше будет.
— Я подумаю, — повторил Александр.
— Тогда послушай совета, — сказал я. — Заранее укрытие приготовь для женщин и детей. Как только со стороны пятого комплекса пальбу услышите... Лучше валите. Потому что сегодня-завтра приедут. Лешак, подойди. Мы уходим.
Александр развернулся и двинулся обратно на территорию школы. С его уходом остальные опустили стволы. «Школьники» снова продолжили потрошить добычу, один даже полез во второй «Тигр». «Санаторские» же окружили меня. К ним присоединились Павел и Татарин.
— Это Татарин, — представил я его. — Он бывший солдат. Но теперь на нашей стороне.
— Ты уверен? — спросит Степан, выпятив вперёд подбородок.
Да уж, не любят тут военных. Не любят. Но ничего не поделать, на растерзание им я Айдара точно не отдам. Уж слишком он мне помог. Причем больше тем, что свежую информацию