[6] «Гуруджи» — это почтительное обращение на санскрите к учителю, происходящее от слова «гуру», означающего «ведущий из тьмы к свету» или от невежества к знанию.
Глава 12
Я замялся, почувствовав на себе три пары глаз: усталые и жесткие глаза майора, проницательные и спокойные — садху, и равнодушно-зеленые — кота. Сказать правду? Вызвать новый приступ здорового скепсиса у чекиста? Или солгать, зная, что Гуруджи, скорее всего, почувствует неискренность?
Артём Сергеевич поднял бровь, ожидая ответа. Лёд в его бокале уже почти растаял.
Решение пришло не от меня. Его подсказал Гуруджи. Он мягко качнул головой, и его губы снова тронула та самая, едва уловимая улыбка. Он смотрел не на меня, а куда-то сквозь меня, словно видел разворачивающуюся за моей спиной картину.
— Вода, — тихо и плавно произнес садху. — Вода приняла одного и отпустила другого. Река — это не просто вода, майор. Это дверь. Или, быть может, шов между мирами. Иногда он расходится.
Майор нахмурился, пытаясь расшифровать это парадоксальное послание. Я же почувствовал ледяную дрожь вдоль позвоночника. Он знал. Он описывал не абстрактную мистику, а то, что было со мной на самом деле. Ту самую трещину в реальности, черный проем в ледяной воде, куда унесло Ремизова и в который провалился я.
— Что это значит, Гуруджи? — спросил Артём Сергеевич, отставив бокал.
— Это значит, — я неожиданно для себя вступил в игру, почувствовав внезапную уверенность, — что Ремизов, возможно, и не мертв. И я не чудом спасся. Нас просто… унесло в разные стороны. Меня — в странный маленький мирок, где обитает могучая ведьма, его — куда-то еще.
Гуруджи медленно кивнул, словно подтверждая мою догадку.
— Вы сейчас серьёзно? — округлил глаза чекист. — Ведьма?
— Скорее, ведающая — дживанмукта, достигшая наивысшей степени просветления — Мокши[1], — внёс свои коррективы в мой рассказ индус. — Полностью освободившаяся от цикла перерождений.
— Ничего не понятно… — Майор снова провел рукой по лицу, словно пытаясь таким образом избавиться от усталости. — Но это не делает ситуацию проще — это делает её в миллиард раз сложнее! Где мне теперь Ремизова прикажете искать? В другом измерении? Или, прости господи, в сказке какой, с ведьмами?
Кот лениво зевнул, демонстрируя полное равнодушие к метафизическим терзаниям человечества. Его зеленый взгляд, казалось, говорил: «И что с того? Дверь открылась, дверь закрылась. Главное, чтобы молоко в миске не переводилось».
Артём Сергеевич тяжело вздохнул и потянулся к пачке «LM», торчащей из его нагрудного кармана. Вытащив сигарету, Артем Сергеевич размял её пальцами, но, взглянув на невозмутимое лицо Гуруджи, неожиданно передумал и засунул её обратно в пачку, лишь предварительно понюхав.
— Хорошо, — его голос стал резким, деловым, словно он вернулся с мистических высот на твердую почву оперативной работы. — Давайте по порядку. Вы утверждаете, что существует некий… шов, разделяющий реальности? И что этот чёртов убийца тюремных охранников — Ремизов, не утонул, а был… куда-то вынесен через эту дыру?
Гуруджи мягко кивнул.
— Река не линейна. Она многомерна. Её течение — это не просто движение воды, но и движение возможностей, реальностей. Нужный вам человек был подхвачен иным потоком.
— Прекрасно. Просто замечательно, — майор язвительно улыбнулся, но в его глазах уже не было скепсиса, а лишь холодная, почти машинная решимость. — И как мне, прошу прощения, составить оперативный план по его розыску? Запросить у начальства ресурсы на формирование сводной группы из экстрасенсов и шаманов? Или, может, послать запрос в это самое «другое измерение» по линии МИДа? — Он встал и прошелся по холлу, его тень тяжело и нервно скользила по стене. — Поймите, я не могу прийти к начальству с докладом о том, что мой «поднадзорный», находящийся в разработке, находился столько времени в гостях у какой-то ведьмы. А основной подозреваемый фигурант утёк по реке в какой-то «параллельный прохудившийся шов». Тогда меня самого упекут, и не в другое измерение, а в очень даже реальную психушку имени Кащенко!
— Его не нужно искать — скоро он сам найдётся, — произнёс индус.
Майор остановился и с недоумением уставился на садху.
— В смысле, сам найдется?
— Его миссия в этом мире не завершена, — ответил Гуруджи и закрыл глаза. — Он проявится. — Обязательно появится — без этого он не сможет. Это — его функция в этом мире.
Он имел в виду меня. Я понял это без лишних вопросов. Майор посмотрел на меня, потом на спящего кота, потом на неподвижного, как изваяние, садху. В комнате повисло тяжелое молчание, нарушаемое лишь ровным дыханием Гуруджи. Наконец Артём Сергеевич мрачно хмыкнул.
— Ладно, уговорил! — Он подошел к столу и решительно хлопнул по нему ладонью. — Ты еще ни разу не ошибался. А что еще за функция такая у этого отморозка Ремизова?
Гуруджи медленно открыл глаза. Его взгляд был направлен куда-то внутрь себя, но при этом видел всё вокруг.
— Его функция… и моя, и твоя, майор… — он обвёл нас своим спокойным взором. — Всех нас, но только не его… — И он ткнул в меня пальцем. — Так вот, наша функция заключается в том, чтобы поддерживать целостность этого мира. Или, точнее, иллюзию его целостности.
— Целостность? — переспросил Артём Сергеевич, и в его голосе снова зазвучало знакомое раздражение. — Какую ещё целостность? Я вижу стол, стул, вас, кота. Всё на своих местах. Всё целое. Какая иллюзия?
Индус мягко улыбнулся, словно учитель, которому наконец задали правильный вопрос.
— Артём Сергеевич, вы ведь смотрели фильм «Матрица»?
Майор опешил. Он явно ожидал услышать что-то о карме или медитации, но не голливудский блокбастер.
— Ну… смотрел, конечно. Все смотрели. При чём тут это?
— При том, что это очень точная метафора, — сказал Гуруджи. — Вы помните момент, когда Нео видит черного кота, идущего по коридору, а затем точно такого же кота, идущего следом? Для кого-то это дежавю, а для него это был сбой, ошибка в коде самой реальности.
Я видел, как майор напрягся, вслушиваясь.
— И что?
— А что вы чувствуете, когда у вас на часах внезапно появляется трещина, которой не было пять минут назад? Или, когда вы абсолютно уверены, что оставили ключи на тумбе у двери, а обнаруживаете их в холодильнике, рядом с молоком? Вы просто отмахиваетесь: «показалось», «забыл», «устал». Но это и есть те самые микротрещины в реальности. Маленькие сбои в Матрице. Наш мир… он не такой прочный, как