Короткая волна сканирования разбилась о мою защиту, гармоники огладили компанию. Безымянный поморщился, что-то ощутил.
Я обернулся, и наткнулся на взгляд со сцены. Певец смотрел с любопытством, не добрым таким, словно коллекционер насекомых на редкого жука.
«Он понял, кто мы». Вздохнул Миро.
— А что тут происходит? — Добродушно спросил я. — Что за место?
— Каменное кафе. — Сказала София. — Тут собираются певцы, поэты и музыканты. И даже писатели. Разве ты не слышал про Алексея Леманского? У него два сборника стихов на Китеже издали.
Леманский надулся от гордости.
— А там, на сцене, сам Лех Завадский. Знаменитый поэт и певец.
— Тише! — Шикнула Ева. — Сейчас начнется!
Певец решительно тронул струны гитары. Свет в зале притушили, луч прожектора выхватил из темноты его фигуру, скрывая лицо.
— Песня про Родину. — Сказал певец.
Зал поддержал артиста вялыми аплодисментами.
— Во хмелю слегка, лесом правил я!
Не устал пока, пел за здравие!
Музыка показалась мне знакомой, как и слова.
А умел я петь песни вздорные!
Как любил я вас, очи черные!
Завадский перебирал струны гитары с видимой неспешностью, музыка лилась из колонок под потолком, и бросал в зал резкие, сильные слова, сопровождая их энергетикой. На музыке он не концентрировался, сосредоточившись на словах, на ритме, на тексте песни.
Скорлупа быстро перестроилась, отсекая чужое влияние.
«Миро?»
«Похоже на то, что Вещь делает». Сказал Индик. «Только куда слабее».
Я бросил задание Конструктору, которое сразу же перехватил Миро. Разрушить накладываемые на звук частоты!
«Нет! Заметит, тогда точно проблем не оберемся!»
Певец окончил песню, склонил голову. И зал взорвался аплодисментами.
— О чем это? — Спросила Ева.
— Да снова о родине. — Фыркнула Арина. — Я и трети не поняла. Но, музыка же важнее смысла слов!
Компания ответила усмешками, как уже хорошо знакомой шутке.
— Степан! — Позвала София. — Ты так и будешь спать?
— У. — Ответил Степан.
— Все пропустишь!
— Да пусть отдыхает. — Сказал безымянный парень.
Наша компания неожиданно расширилась. Придвинули пару столов, появились новые лица. Пили пиво, без закуски, общались о чем-то своём.
— Лех, иди к нам! — Вдруг позвал безымянный.
Певец кивнул, положил гитару на стул, легко перемахнул край сцены, и двинулся к нашему столику. Шёл он красиво, расправив плечи, смотрел куда-то в стену над нашими головами.
Скорлупа в клочья разодрала сканирующую нить, потом другую. Мощное поле сканирования, похожее на удар, накрыло компанию. Пошатнулся и глупо заулыбался безымянный. Поэт Леманский поморщился, как от головной боли.
— Да хорош уже! — Сказали с краю. — Тут все свои!
Лех Завадский и глазом не повел, смотрел только на меня.
«Неужели понял»?' Забеспокоился Миро.
Компания раздвинулась, освободив стул и место за столом, Лех Завадский устроился по соседству с Ариной, подтащил к себе кружку с пивом, выпил залпом. Поставил на стол, утёр с губ пену, и улыбнулся.
— Ну, что у нас?
— Новенький! — Представила меня Арина, прижимаясь к певцу. — Мирослав, с Китежа!
— Надо же! — Лех Завадский теперь мог изучать меня открыто. — И как тебе у нас, Мирослав?
— Неплохо! — Улыбнулся я.
Скорлупа отразила ещё один удар сканирования.
— Что у тебя за защита?
— Защита? — Я поднял брови. — Ты о чем?
Лех был не дурак, понял сразу. Опустил глаза с столу, откинулся назад, обнял Арину. Компания начала говорить о своём, все разом. Безымянный пил мало, а вот Леманский налегал на пиво. Третья кружка, и он растянулся на столе рядом со Степаном.
Я допил кружку, и осторожно вышел из-за стола. На меня уже никто не смотрел, все внимание забрал на себя Завадский.
Рассчитался на стойке, вышел на улицу. Давление ауры в коридоре последовало за мной.
«Валим отсюда немедленно!» Сказал Миро.
— Мирослав! — Завадский вышел вслед за мной, и стоял у входа.
Я сделал пару шагов назад.
— Зачем ты тут? — Спросил он, пытаясь поймать взгляд.
— Дела. — Ответил я. — Это тебя как-то касается?
— Пока не знаю. Я не могу тебя просканировать. Скажи, какие у тебя биомехи, брат?
«Волк позорный тебе брат!»
— Это моё личное дело, Лех.
— Отвечать так невежливо.
— Ещё невежливее спрашивать о личных делах. — Вернул улыбку я. Неужели придётся драться? На Тавриде же справились, но там была Артемида. Справлюсь ли я один?
«Справимся, ничего особенного он из себя не представляет!»
— Согласен. — Вдруг сказал Завадский. — Ты уже уходишь? Не посидишь с нами?
— Меня ждут. — Ответил я. — Хорошего вам вечера. Рад знакомству. Загляну как-нибудь ещё!
И я поспешно отправился дальше по улице.
Спину мне сверлил взгляд Леха Завадского.
Глава 5
— Полиция Люблина готова к любым вызовам! — Запальчиво сказал полицейский генерал.
Форма полиции и армии в мирах праславянского сектора похожа от планеты к планете. Моду диктовало Светлое Царство. Стрельцы Светлого Царства и Аркаима похожи друг на друга, общие мотивы есть в форме полиции. Тут, на Люблине, такая же ситуация. Тон посветлее, фасон показеннее, погоны попышнее.
Но вот гонору побольше!
Полицейский генерал Франчек Ковалевский был полон, круглолиц и громогласен. Его приветственный спич мы слушали уже полчаса.
Мы — это я, боярин Сергей Бельский и Георгий Галактионов.
План турне был у меня на столе. Сначала пресс-конференция, пообщаться с журналистами, подогреть интерес. Потом Мила отправляется в Святополье и Екатерининск, два крупнейших города, дает концерты там. Завершающий концерт в столице, Любодаре, на Площади Соглашения.
Площадь Соглашения на Люблине место историческое, там заключались политические союзы и принимались судьбоносные решения, там и короля последнего казнили. То, что на площади разрешили концерт дать — явление беспрецедентное, боярская Дума три дня заседала, прежде чем вынесла утвердительное решение. На площади уже начали возводить забор и сцену.
Охрану обеспечивала полиция Люблина при поддержке аркаимских наемников.
И вот это мне начинало не нравится.
Люблин — мир контрастов. Нищета и сияющая роскошь тут соседи! И бедняки, и богачи падки до развлечений. Одним отвлечься от безысходности окружающего мира, другим — хоть чем-то занять время. Билеты сметали активно, уже началась спекуляция. Цена за билет на черном рынке доходила до десяти золотых, и активно росла.
Народу на концерте будет много, очень много. В Святополье продано шестьдесят тысяч билетов, в Екатерининске пятьдесят тысяч, и восемьдесят тысяч билетов разошлось по столице.
Местная же полиция ограничилась уверениями того, что все будет хорошо. Типа, они и не такое умеют! Кордоны построят, в живую цепь встанут, машины боевые подгонят, не извольте беспокоиться, Ваше Сиятельство!
«Три-четыре боевых артефакта, и на городе можно будет ставить крест».
— Ваше Благородие. — Обратился я к генералу Франчеку. — Позволите