— Прошло явно больше, чем одно занятие, — сверяюсь с ощущениями. — Сейчас примерно обед.
Мы беспрерывно бьёмся с монстрами и в оставшееся время пытаемся решить загадку физрука. Он постоянно отпускает едкие комментарии на наш счет.
— Интересно, когда уже группа стрелка выбьется из сил и займётся делом? — смеётся препод.
Понимаю, что слушать его сейчас бесполезно. Специально мотает нам последний нерв.
— Ребята, стоп, — говорю группе.
Все тяжело дышат и обреченно готовятся к следующей схватке. Понять, где именно расположен выход, не получается. Количество коридоров перед нами увеличивается до дюжины, дальше расширение не идет.
Каждый раз мы голосуем, и наше мнение постоянно совпадает. И если в первые разы Аглая относилась с недоверием к нашему выбору, то теперь девчонка полностью присоединяется к группе. У нас не возникает ни разногласий, ни заминки.
— Давайте эту минуту ради интереса не будем решать задачу, — предлагаю новый вариант. — У меня к вам вопрос.
— Да, Ларик? — вздыхает Олеся. — Кажется, мы все предельно устали, а конца и края не видно.
— Неужели группа стрелка наконец выдохлась и решила сдаться? — У физрука вместо едких комментариев проступает раздражение. Напрямую, он его не показывает, но в тоне голоса улавливается.
— Смотрите, мы раз за разом сталкиваемся, по словам физрука, с неверным ответом, — озвучиваю мысль. — Но мы мы продолжаем выбирать коридоры единогласно. Давайте отвлечёмся хотя бы секунд на пятнадцать и поставим щиты заранее.
Вся группа обновляет индивидуальную защиту.
— У меня к вам немного странный вопрос: что именно вы видите в том коридоре, который мы всё время выбираем? — спрашиваю. — Чем он для вас отличается от других таких же? — После нескольких итераций этот вопрос совершенно не праздный.
— У меня идут ощущения как от практически сформировавшегося сгустка опасности, — первой отвечает Аглая.
Все остальные поддерживают.
— Я это вижу по-другому, но, в принципе, согласен.
— Ларик, меньше тридцати секунд, — сообщает Олеся, продолжая постоянно следить за временем.
— Хорошо, перехожу к сути, — чуть поторапливаюсь. — Откуда сейчас вы чувствуете опасность?
Ребята более-менее точно показывают на одно и то же место. Там я отчетливо вижу небольшую спираль хмари. Она активно закручивается и разрастается. Получается, мы все видим или чувствуем примерно одно и то же, просто объясняем для себя по-разному.
Открытие для меня не новое. Впервые замечаю подобное, когда мы выходим на тропу вместе с физруком. Препод очень чётко отличал подобные аномалии и тут же их развеивал. Они просто не успевали превратиться во что-нибудь более осязаемое.
— Давайте попробуем развеять эту аномалию ударом раньше, чем она оформится в фантомов? — предлагаю новое решение.
— Время, — произносит Олеся, и мы понимаем, что минута закончилась.
Оттуда, где клубились языки хмари, выскакивают несколько крупных шипастых псов.
— Так мы же уже пробовали, — не соглашается Макс, автоматически отбиваясь от группы монстров. — Мы все били в одно и то же место, вон там, у стены.
Псов всё больше, приходится отвлечься от обсуждений на очередную схватку.
Все монстры, которые на нас выходят, не представляют большой опасности. Но их много, и отработать успеваем не всех — в некоторых коридорах фантомы умудряются нас достать. Чуть замешкался — и получаешь когтистой лапой по руке. Поэтому небольшими царапинами обзаводятся уже все, включая меня. Возможно, если бы не амулет леса, то раны могли быть куда глубже. Бросаю беглый взгляд на руку. Это даже не царапины, скорее, след от контакта.
У ребят всё хуже, но не намного. Вся наша группа прекрасно справляется с любыми внезапными нападениями. Меня больше волнует другой момент — все атаки фантомов вполне настоящие. Да, бьют они примерно в полсилы, а то и меньше, если сравнивать с монстрами прорывов. Правда, и такой вариант тренировок вполне себе неприятен. Следовательно, препод конкретно испытывает нас на прочность со всеми вытекающими. Отбиваться приходится на автомате.
— Черт! — вскрикивает Марина и тушит край мантии.
Помимо псов на нас выскакивают и другие монстры. Они плюются кислотой и огненными шарами попеременно. Всё вместе — адская смесь.
Видно, что девчонки чувствуют себя всё более некомфортно. Мы успеваем отбить далеко не все плевки. Точнее, отбиваем-то все, но края мантии эта гадость зацепить всё-таки успевает.
— Глянь на меня, — Олеся обращается к Марине. — Мне кажется, что-то попало на волосы.
Кидаю на них быстрый взгляд и вижу, как Марина чистит рукавом мантии Олесины волосы, заплетенные в косу. Хватает всего на секунду отпустить щит, чтобы неприятные брызги попали на девчонок.
— Фу, да сколько можно, — не выдерживает рыжая и снова отряхивает подол.
На всякий случай прикрываю девчонок щитом. Понимаю, что им важно привести себя в порядок. Один прорвавшийся огненный шар может наделать много неприятностей: подпалить волосы или мантию.
В принципе, мы можем сами себе поставить зачёт по взаимодействию. Проходит несколько часов, а мы не пропускаем ни одного травмоопасного удара. Щиты ставим на раз. В общем, получается тяжелая и не очень ожидаемая тренировка.
— То есть ты хочешь сказать, что мы все чувствуем и видим примерно одно и то же? — спрашивает Аглая, когда поток монстров сокращается.
— Угу, — подтверждаю. — А если брать наши подсказки…
Всё, что выпадает из сундуков, забираем с собой. Общее ощущение группы и тут подсказывает, как надо. Достаю из нагрудного кармана нарисованный круг со спектром радуги и призму, которая раскладывает луч на составляющие.
— Да уж, не густо, — говорит Аглая, контролируя все, что происходит вокруг. — Волна этих гадин идет на спад, — подсказывает она.
Мы и правда нашли не так много зацепок. Что с ними делать — не совсем понятно. Монстры перестаю атаковать и дают нам время. Тут же размещаю все подсказки на полу. Марк держит надо мной щит, просить его об этом не приходится. Действуем слаженно, без лишних переговоров.
— Смотрите: если брать все подсказки, то мы видим мишень на листе, — размышляю вслух. — Если через призму, вторую подсказку, пропустить луч — он становится радужным — это третья подсказка. Может, стоит всем вместе ударить в одну точку? Как мы сделали с теми быстрыми тварями, которые исчезли только от общих усилий?
— Мы же пробовали бить в эту дурацкую дверь, и ничего, — возражает Аглая. — Дело тут точно не в мишени.
— Да, но мы били поодиночке, — напоминаю. — Каждый пробовал свою стихию.
— Нет, — говорит Макс, — Олеся и Марина один раз отправляли глифы одновременно. И тоже ничего. Суть не меняется. Лучи радуги — это же бред.
Все понемногу начинают срываться.
— Ребята, у нас снова тридцать секунд, — напоминает Олеся.
Спокойного времени остается не слишком много. За такой короткий промежуток