Подошла к окну и долго стояла, глядя на темнеющее небо. Скоро всё должно решиться, и всё закончится. Уже было ясно, что гарлы действительно уходят. Еще день или два, и всё. Что она испытывает? Элайна и сама не знала. Облегчение, радость. Но одновременно и печаль… как ни странно. Ей будет не хватать этой свободы, движения, метаний. Привыкла уже… Но и хочется прижаться к отцу, обнять его, спрятаться за ним. Опять стать маленькой девочкой, которая ни за что не отвечает, может развлекаться, бегать, подкалывать гостей сестры и брата, шутить над сестрой с братом. И понимала, что после всего произошедшего уже не сможет быть такой беззаботной.
Тут Элайна усмехнулась. А почему, собственно, нет? Ха, ну посмотрим… Может, наоборот, опыта поднабралась.
Сообщения от разведки приходили каждые два часа. Получив их, герцог одобрительно кивал, а потом зачитывал на совете. Было понятно, что гарлы собираются уходить.
— С одной стороны, хорошо, не придётся тут устраивать долгое сидение, а с другой — даже жаль отпускать. Увы, но открытого боя мы не сможем принять. Гарлы сейчас заняты тем, что стягивают все силы на ту дорогу, по которой будут уходить. Готовят там запасы продовольствия, строят укрепления для защиты этого. Боюсь, что сил пограничных баронов, даже после полученных ими подкреплений, не хватит, чтобы что-то там занять. В общем, они готовятся защищать путь отступления.
— То есть показывают, что уходят с высоко поднятой головой, не потерпев поражения, — буркнул кто-то.
Герцог бросил в ту сторону быстрый взгляд, потом развёл руками.
— Увы, чудес не бывает. Сейчас, когда они сосредотачивают силы, они тоже становятся сильнее. И в процессе отступления к ним будут примыкать те отряды, что сейчас охраняют дорогу. Мы слишком медленно собираем свою армию, хотя, по сути, в несколько раз сильнее гарлов.
Тут Турий покраснел и отвернулся, посчитав это намёком в свою сторону. Если бы не его поражение, они прибыли бы сюда намного раньше и у них было бы больше пространства для манёвра.
— И, тем не менее, я считаю это нашей победой, — закончил свою речь герцог. — Мы хотели не победить гарлов, а заставить их уйти, и не дать им прорваться вглубь герцогства и королевства. Мы это сделали. И после ухода гарлов нам придётся всерьёз задуматься, что мы будем делать дальше. Ибо то, как мы собирались на войну сейчас, никуда не годится. Только храбрость жителей и гарнизона Тарлоса помогла нам победить. Если бы город пал… Полагаю, вы все понимаете последствия. Но это мы будем решать, когда гарлы покинут пределы королевства. Думаю, присутствующий тут Его Величество, тоже понимает стоящую проблему. И если кто-то считает, что гарлы теперь, почувствовав силу, снова распадутся на враждующие племена…
— А разве такое невозможно? — поинтересовался Ролан.
— Возможно, но рассчитывать на такое не стоит. Гарлы ушли не просто так. Вспомните об их понятиях чести и прочем. Отступление без боя они считают позором. Но если они всё равно уходят… Стоит подумать почему.
— И почему, на ваш взгляд, герцог? — поинтересовался Леодрик.
Королю не отвечать не стоит.
— Думаю, они сохраняют силы. Лат, вождь гарлов, понимает, что проиграл. Он трезво оценивает ситуацию. Последний бой, как того требуют понятия гарлов, даже победный, его обескровит. И тогда ему нечего будет противопоставить другим вождям. Так что, считаю, он сохраняет свои силы для схватки с ними. Потому со счётов гарлов сбрасывать не стоит.
— А если подкинуть золота его врагам? — поинтересовался Турий.
— Чтобы его подкидывать, нужно знать кому. Просто так кинуть — это выкинуть его на ветер. Но это всё обсуждаемо и не срочно. Будем думать, когда гарлы уйдут. Пока внимательно наблюдаем и не делаем никаких резких движений. Будем провожать гарлов до границы. Пойдём за ними в одном переходе. Чтобы, если что — успеть отступить. Да, не надо на меня так смотреть. Это не трусость. Проявлять глупую храбрость, когда от нас зависит судьба королевства, тем более в шаге от победы, не стоит. Надеюсь, все донесут эту мысль до командиров. А разведчики… Если кто хочет, может показать свою удаль. Но осторожно. И помните — влипнете по собственной дурной лихости, к вам на помощь никто не придёт. Разве что соседние отряды. Потому осторожность и ещё раз осторожность.
Совет в тот день закончился довольно поздно. Дальше лакийскую армию ожидало скучное сидение в лагере с хозяйственными делами. Никаких героических деяний, которые любят описывать в хрониках. Эта война, в плане всяческих геройских подвигов, для лакийцев выдалась не очень. Только и можно припомнить оборону Тарлоса. И всё. Для стороннего наблюдателя, которому перечислят только голые факты, вообще будет непонятно, почему лакийцы всё-таки победили.
Осмон, если и мечтал о том, чтобы Упрямый Баран всё-таки вышел из лагеря и рискнул дать бой, то не очень сильно. Не верил в такую глупость герцога Райгонского. И всё говорило, что он так и останется сидеть у себя за укреплениями, которые с каждым днём становились всё лучше и лучше. Некоторые вожди пробовали спорить с Латом и Осмоном, но, побывав лично у лагеря лакийцев, возвращались оттуда мрачные и задумчивые. Попробовав на зуб Тарлос, им вовсе не улыбалось повторение ситуации. Штурмовать те укрепления не хотелось никому. А все предпринимаемые некоторыми вождями попытки выманить герцога в поле ожидаемо заканчивались ничем. В конце концов, на четвертый день таких игр в кошки-мышки, до последнего идиота дошла мысль, что стоять тут в раскорячку — очень плохая идея. Гарлы начали подготовку к отступлению… и к будущей борьбе за власть. И всем хотелось сохранить свои силы для этой битвы. Ощутив мощь объединенной армии, никому терять её не хотелось. Хотелось просто поменять вождя. А кто там окажется более достойным… Кто знает. Точно не Лат, который попробовал и проиграл. Лат в обратном никого не убеждал.
Утром, закончив занятия со Стургоном Гарленом, Элайна пригласила его пройтись с ней. Стургон удивленно глянул на девочку, но не отказался. Девочка, неторопливо идя по коридору, поинтересовалась:
— Господин Стургон, как вы смотрите на то, чтобы продолжить занятия со мной? Полагаю, отец велит мне уехать в Лоргс… Не хотите последовать за мной?
— Леди? — Стургон даже растерялся от такого предложения. — Вы сейчас серьезно?
— Абсолютно. Ваши занятия спасли